Инженеры

Небольшие деревянные зданьица, обитые тесом и разно покрашенные, весело выглядывали сквозь редкие высокие сосны. Тут были детсад, ясли, детская площадка, — рядом с разросшимся поселком. А в зеленой долине, где густо зеленела трава, стояли полотняные палатки пионерского лагеря. Детям устроен здесь свой курорт, и завод не пожалел для этого истратить четверть миллиона. Городку не хватало лишь горячей воды, в директор с главинжем приехали осмотреть место, где удобней всего поставить котельную.

Заслышав пионерский горн, Зноевский повернул к палаткам, переняв баранку у шофера, и самым тихим ходом повел машину ровной луговиной.

Навстречу им бежали отовсюду дети, окружая гостей со всех сторон; некоторые знали в лицо Дынникова, Зноевского; все кричали, спрашивали наперебой, лезли в машину, — и начальству пришлось освободить ее.

Зноевский вылез, снял шляпу и размахивал ею, созывая ребят, запаздывающих к посадке. Набитое битком, гудящее авто тронулось тихонько луговиной к дороге, затем повернуло обратно; рядом с ним шел Дынников, держась рукой за отворенную дверцу.

Зноевский стоял на прежнем месте, не успевая отвечать на вопросы. Ребята спрашивали обо всем, лезли к нему, брали под руки, — и каждый хотел поговорить с ним.

— Это машина последней марки?.. а тыщу километров она пройдет?

— Вас как зовут, Степан Аркадьевич? — спросила девочка, и тут же вспыхнула.

— А вот так и зовут, — ответил он, разводя широко руками.

Девочку оттеснили ребята:

— Вы — самый главный инженер, да?.. и диплом есть? золотыми буквами? Э-эх!.. вот бы мне!

— А в Испании были? Нет?.. а Санька говорит: были. А живого негра видели?..

— А Форда самого — тоже?.. эх!.. а какой он?..

Зноевский терпеливо, но быстренько рассказывал, изумляя их почти каждым словом.

— А через Китай ехали?.. Там же от Дальнего Востока рядом…

— Нет, через Китай не пришлось.

— Эх вы, Степан Аркадьевич! — с сожалением заметил девятилетний пузан. — Вы же нигде не были! А мы с Васькой — через Харьков и Крым — в Артеке были!

— А орден вам за что дали? — уже другой раз спрашивала русая курчавая девочка, с пунцовым загорелым лицом. — А Сталина видели?.. а Молотова?

— Они чего сказали вам?..

Из этого плена выручил его Дынников, пригласив вторую партию занять свои места, и Зноевский, оглушенный непривычным криком, пошел вслед за машиной, опять наполненной до невозможности.

Они высадили детей у дороги, чтобы продолжать путь дальше. Усаживаясь опять в, машину, Зноевский улыбался широкой своей улыбкой.

— До свидания, «племя младое»!

— Еще приезжайте! Мы будем ждать! — отвечали ему ребята, махая руками, ветками и звонко крича вслед.

«В этом поколении бьют светлые родники, искрясь и играя на солнце, в нем растет сила, которая потом сама поведет страну широкой дорогой в будущее», — думал Зноевский… Потом мысли его переключились на другое. Он вспомнил Штальмера и Ринку Соболь, — и снова почувствовал прилив буйной, но сдерживаемой в себе ярости…

Они выбрали место, где ставить котельную, окончательно определили сроки, и Дынников уехал на завод, чтобы через два часа прислать машину за Степаном Аркадьевичем, которому пришлось задержаться здесь.

Насосная станция капризничала второй месяц, исправить насосы не сумели ни мастер, ни механик, и Зноевский, отругав их, принялся сам…

Освободившись раньше, чем предполагал, он не захотел ждать шофера и пошел сосновой рощей, чтобы выйти потом на шоссе, где должна встретиться машина.

Среди густых деревьев, с корзиной в руках, показалась Ринка Соболь, и первой мыслью, какая мелькнула у Зноевского, было — встреча здесь таит в себе опасность. Отступать не хотел и, ничуть не замедляя шага, продолжал идти к ней навстречу. Он быстро и пристально обшарил глазами место, откуда вышла она, но никого больше не обнаружил пока.

В коротком зеленом сарафане, в желтом шелковом платочке, в сандалетах на босую ногу, она остановилась, как бы приятно пораженная встречей.

— Кого не ожидала, того встретила!.. Боже, как это странно, словно сама судьба. Здравствуйте! — и первая протянула руку. — Вы за этот месяц, конечно, успели забыть меня? не правда ли? — спрашивала она, идя с ним рядом.

— Нет, не забыл.

— Я очень рада. Вы на завод?.. Я провожу вас немного.

— Идемте, — согласился он, потому что не оставалось ничего другого. — Вы надолго сюда?..

— Как приветят родственники и… прежний друг, — прозрачно намекнула она. — Я очень, плохо одета, извините, не ждала. Я собирала грибы.

Схватка еще начиналась; Зноевский видел, что этот маскарад, пожалуй, не случаен.

— Ничего, костюм оригинален и идет вам… Вы заговорили о родственниках, а ведь Гайтсман от вас отрекся, — прямо сказал он. — Да, я однажды спросил его… А на реке, — припомнил он, — вы были очень некорректны и навязчивы.

— Не обижайтесь… ведь я была так рада, что увидела вас!.. Вы стали еще интереснее, солиднее, а я… — Соболь заигрывала: опять, чтобы, улучив момент, вцепиться. — Если вам тридцать лет и вы уже главный инженер завода, то вам можно простить, некоторую самовлюбленность… Там, на реке, вы почему так скоро ушли от меня?..

— Зачем я был вам нужен?