Инженю меняет амплуа

Подозреваю, такой ответ должен был ну очень сильно взбесить Солнышко, который привык, что лучший друг делится с ним практически всем.

— Брендон, может, хватит? — практически взмолился мой парень, не отводя взгляда от Паука.

Внезапно брови Брена сошлись на переносице, он вдруг стал таким угрюмым, почти злым.

— Сколько раз я просил у тебя то же самое?

В этот момент замерли абсолютно все, а Паук подорвался и пошел прочь так быстро, что еще немного — и побежал бы. Но ведь его паучейшеству не подобает бегать как какие-то там плебеи.

— Что ты ему сделал? — тихо обратилась я к Солнышку. — Не может быть, чтобы он так злился из-за какой-то мелочи. Ты его чем-то сильно обидел.

Конечно же Арджун не ответил, чем меня только еще больше убедил, что именно он виноват в ссоре, а вовсе не придурь Брендона.

Вся эта дикая ситуация меня так достала, что после занятий я пробралась к профессору Мэтьюсу и засела там, пообещав быть тихой как мышка и не мешать ему работать. Преподаватель пожал плечами и великодушно разрешил использовать свой кабинет как убежище. В том, что именно в этом месте тихо и безопасно как нигде, я даже не сомневалась. Вредный мужчина умудрился отвадить от своего кабинета не только проверяющих, но заодно и коллег, чтобы уже точно никто не лез под руку.

— Выглядишь совсем уж замученной, Дженни, — отметил между делом Мэтьюс, отрываясь от работ студентов. Кажется, они не очень хорошо справились, потому что профессор то и дело принимался писать замечания.

— Что-то случилось?

Я немного растерялась, пытаясь понять, как ответить так, чтобы и не соврать, и не рассказать лишнего. Вряд ли стоит болтать про старые артефакты и охотников за ними. Конечно, Мэтьюсу будет интересно послушать, вот только это точно не та часть истории, которую стоит делать достоянием общественности.

— Мальчики дурят, — вздохнула я, потирая виски. Когда я нервничала, у меня всегда начинала болеть голова. И вот сейчас я очень сильно нервничала. — Министерские какие-то странные. Да и вообще...

Профессор расстроенно покачал головой.

— Брендон и Арджун так и не помирились? — спросил мужчина, откладывая в сторону стопку работ. — По твоему виду можно сказать, что нет.

Я подтвердила.

— По-моему, все стало еще хуже.

Сказать о том, что происходит между Солнышком и мной, я так и не решилась, хотя мне и очень хотелось с кем-то поделиться.

— Они росли буквально на соседних горшках и всегда друг друга поддерживали, — заверил меня мне преподаватель. — Рано или поздно все равно успокоятся.

Вот в последнем я уже сильно сомневалась. Брендон был уж совсем отмороженным, а его слова о том, что он о чем-то просил, но Арджун не выполнил просьбы...

— Кажется, на этот раз все серьезно, — вздохнула я. — А вы в курсе, что министр собрался лично к нам явиться? Интересно, зачем ему это только это понадобилось...

Профессор Мэтьюс словно бы нахмурился, но уже через секунду снова улыбался.

— Ну, все эти высокие материи не в моей компетенции. Министр и простой преподаватель живут практически в разных мирах, — отозвался мужчина. — И тебе бы тоже не стоило во все это лезть. Пусть старшие разбираются с проблемами, а ты должна просто учиться и наслаждаться университетскими годами. Они самые веселые.

Вот уж веселья я хватанула столько, что девать некуда. Еще семестр первый не закончился, а пережила столько, сколько не каждый человек за всю жизнь переживает.

— Профессор, а вы слышали про Темное Писание? — решилась задать очень важный вопрос я.

Ну это ведь невинный вопрос, верно? Я же ничего такого не выдала? Ну, наверное.

— Конечно, слышал, — отозвался преподаватель, пожав плечами. — Невероятно мощный и невероятно нестабильный артефакт рода Фелтон. Я всегда подозревал, что когда они отдавали его в знак доброй воли, это была такая изощренная месть светлым магам. Использовать его было нельзя вообще никаким образом. Подозреваю, сами Фелтоны тоже никак не могли применять его. В результате раритетная книга хранилась в кампусе как источник энергии. На большее не годилась.

В спящем состоянии, стало быть. А потом Писание проснулось и все стало плохо.

— А что теперь с этой раритетной книгой? — спросила я.

Мужчина пожал плечами.

— Утеряно после разрушения кампуса. Кто-то говорит, что полностью уничтожено вместе с оболочкой.

От Мэтьюса меня утащила прямиком в столовую Кэролайн, которая всю дорогу выговаривала мне, что неприлично надоедать занятым мужчинам, тем более наедине. По словам соседки, для такого занятия мне непременно требуется общество кого-либо из родственников, желательно мужского пола. Я попробовала напомнить, что мы живем в современном обществе и это ужасное ханжество, но тут же огребла от Кэрри поистине убийственный аргумент: она пригрозила рассказать все Брендону. После этого я мгновенно сдалась. Вот на кого гарантированно не подействуют разговоры о феминизме и равных правах.