Инжиниринг. Истории об истории

Самый яркий момент из молодости: проектирование Армянской АЭС. Эта станция стала для меня первой. Первым, но самым важным и запоминающимся проектом в жизни.

Первой она стала и для Горьковского «Теплоэлектропроекта». И даже для отрасли это был первый проект АЭС с сейсмозащитой, рассчитанный на землетрясение 8 баллов по шкале Рихтера и новаторскими системами безопасности.

Главная проблема была в нехватке квалифицированных кадров. Специалистов по тематике АЭС в то время готовили Московский энергетический институт, Политехнические институты в Ленинграде, Томске, Одессе, но специалистов все равно не хватало.

Поэтому мне разрешили на факультете писать дипломную работу про Армянскую АЭС, по профилю, который мне был интересен и по которому хотел работать. Но выбрал этот проект еще и потому, что АЭС — это энергия для людей. Всегда был сторонником мирного атома. Всегда был уверен, что для людей наиболее важны гражданские разработки, а не военные.

Дипломная работа была посвящена радиационным последствиям тяжелых аварий на Армянской атомной электростанции. Это были радиационные расчеты, анализ безопасности АЭС и проект систем, обеспечивающих безопасность. Опирался, конечно, на знания, которые уже были, в первую очередь на проект американской атомной станции — они к тому моменту были на десятилетие впереди по технологиям, и проект АЭС «Ловииза» в Финляндии. Моей задачей было донести до руководителей отделов и групп специфику требований безопасности именно для атомной энергетики, причем таким языком, чтобы они понимали, что от них хотят. Переучивались на ходу.

Потом в 73 году пришел в ТЭП уже на работу. Встретили тоже хорошо. Начальником атомного БКП был Валентин Васильевич Соболев. Я чертил, помню. Вставал за доску, рисовал машзал второго контура. Но плохо рисовал. Как потом шутили: в художники не вышел, поэтому перевели на работу, связанную с реакторной установкой, с расчетами, с проектированием первого контра. Так что плохо рисовать в те времена было полезно для профессионального роста.

Армянская сейсмозащита

Проекта Армянской стал для нашего института не только первым, но, как потом оказалось, и единственным проектом АЭС, который мы создали и реализовали самостоятельно. Второй наш самостоятельный и столь же уникальный проект — Воронежской АСТ — так и не был закончен: строительство заморозили в 90-м году.

Исторически сложилась, что до Армянской АЭС ни одного реакторного отделения в Горьковском отделении ТЭП спроектировано самостоятельно не было. Все были копиями московских проектов — Калининская станция, Ростовская.

Армянская АЭС тоже сначала была копией. Фактически это был дубликат блоков № 3,4 Нововоронежской АЭС (проект АЭС Московского «Теплопроекта» с реакторной установкой ВВЭР-440), но нам передали ее. И мы, с нашими партнерами — Курчатовским институтом, Гидпропрессом сильно переработали этот проект.

В нем, правда, были уже усилены строительные конструкции. Однако, нормативной базы проектирования сейсмостойких атомных объектов на тот момент практически не существовало. В итоге за год до пуска первого энергоблока Армянской АЭС научный руководитель проекта — Курчатовский институт — написал, что для данной территории проект недостаточно технологически подготовлен по сейсмике. Они же вместе с Гидропрессом предложили идею амортизаторов.

В общем-то, гидроамортизаторы были уже на двух станциях в сейсмических районах на Западе. В Японии их широко пользовали. Приходилось ездить на переговоры с американцами, с японцами. Мы выбрали японские, купили их, установили. И вправду, хорошие оказались амортизаторы. Во время Спитакского землетрясения 88-го оборудование и здания станции выдержали толчок в 6,25 по шкале Рихтера — это показали станционные приборы и сейсмические центры в том районе. Непосредственно после землетрясения станция продолжала работать в обычном режиме, и остановили ее уже позже — для того, чтобы изучить состояние оборудования и зданий. Повреждений не оказалось.

Хотя, конечно, дело было не только в амортизаторах. И для обеспечения сейсмостойкости на Армянской АЭС мы многое изменили в проекте. И я, кстати, всегда считал, что эти системы нужны не только для сейсмозащиты, но и, в целом, для безопасности и надежности атомных станций.