Инжиниринг. Истории об истории

Ну, конечно, мы все равно находили общий язык. И я Игорю Игоревичу благодарен — требования предъявлял правильные. У нас же всегда строгость закона компенсируется необязательностью исполнения. А он тыкал нас носом в наши же нормы и никакие объяснения не принимал. Написано в нормах — будь любезен исполнить. «Зачем? Куда дальше? Сейчас я исполню, потрачу ресурсы, потрачу время, исполню. Что ты с этим делать будешь?» «А я не знаю, но мне важно чтоб от сих до сих нормы были выполнены».

И такие же требования за бугром. Зарубежные заказчики тоже не понимают иногда, зачем это делать, но написано в нормах — делайте, чтоб было. И поэтому чем дольше смотрю на все это, тем больше вижу, как любой менеджер пытается сократить сроки мне и не оставить сроки себе.

Вот японцы почему быстро строят? Они долго готовятся. У нас — поговорка, а они действительно, долго запрягают, а потом строят быстро. А нам запрягать не дают. Нет времени на подготовку. Это, конечно, большая беда. Когда мы стали коммерческой организацией с целью заработать прибыль собственнику, стало еще жестче со сроками. И с деньгами, конечно.

Кризис младшего возраста

К сожалению, молодые сейчас стали еще моложе. Вот, что имею в виду. Лет 10 назад приходил молодой и спрашивал: «Сколько буду получать?» И я возмущался: «Ты почему не спрашиваешь, «сколько буду зарабатывать»?». Т. е. хочет все и сразу, сам — никто, и звать его никак. Ведь в советское время эти «три года — молодой специалист», это не просто так кто-то придумал, действительно, три года учишься. Если есть кому тебя учить.

Вот меня было кому учить. Хотя я тоже пришел — пальцы веером, все-таки Московский государственный университет закончил. Я мастер, а тут — подмастерья. Как бы не так! Через год только начал понимать, что не все так просто.

А сейчас молодежь (я не ворчу по-стариковски, я просто свое мнение излагаю) даже денюшку поднять с земли не хочет, нагнуться. «Так это что еще надо нагибаться? Подними и дай мне в руку». Поэтому у меня молодежи моложе 30 лет в отделе нету. Девушки, конечно, были. Сейчас воспитывают детей до трех лет. Они вернутся, если вторых не родят на третьем году декрета. А мужчины у меня — все за 30. Но их все равно я учу. Продолжаю учить. Потому что меняется нормативка, а последние 2–3 года, совсем быстро меняется. Меняется программное обеспечение, и цифра прет изо всех дыр.

Нет, можно продолжать делать на коленке, но тогда мы отстанем. Поэтому в процессе исполнения мы и учимся. Я и в поле выезжаю, показываю, как надо. У каждого сроки, а технологию нарушать нельзя. Человек 2–3 года поработал, и он считает уже, что жизнь понял и можно делать это быстрее. Вот же газета на стенке. Такие-то улучшили технологию и сварили циркуляционный насос на 30 дней раньше сроков. О! Молодцы! Так держать! Другие откачку сделали на три дня быстрее.

Поэтому с одной стороны у нас — экспертизы. И экспертиза, в первую очередь, на предмет соблюдения требований норм и правил. А стандартная технология — это ГОСТ. Это — государственный стандарт. Почему сделал не по стандарту?

Понимаете, о чем я хочу сказать? Здесь присутствует коллизия. С одной стороны, с меня требуют ежегодно отчет, как я эти инновационные методы бодро внедрил. А потом приходит другой дядя и спрашивает, почему не стандартными методами, не стандартизованными. Почему с использованием средств, внесенных в государственный реестр? Потому что он инновационный и передовой. Ставим галочку о несоответствии. Держите отрицательное заключение.

То есть с одной стороны молодежь надо научить быть инновационными и передовыми, а с другой сдерживать от избыточных новостей об инновационности. Потому что из-за одного отрицательного решения по одному объекту компанию могут лишить аккредитации или лицензии. И ладно, я слечу сам, пагонов лишусь. Но сроки сорвутся у всех, а за это уже большие дядьки лишаются премий. Они это очень не любят.

Как-то Юрий Алексеевич Иванов покойный, когда еще был директором, вызвал меня: «Почему, мол, это не так?» «Юрий Алексеевич, а это вы поручение дали слетать на Луну, а ракету не дали» «Все равно надо сделать!» «Я подумаю, есть варианты в голове пока» «Надо сделать, а то меня премии лишат» «Юрий Алексеевич, вы же лишаете меня премии каждый месяц. Вы сели в это кресло, сейчас и Вас лишат» «Да, меня-то лишат на столько, сколько ты в год не зарабатываешь».

Послевкусие

Вспоминается больше хорошее, с плохими воспоминаниями я стараюсь бороться. Так что если мне кажется, что 35 лет все шло ровно или только в гору, то это, конечно, не так. Но чего-то совсем уже критичного — слава Богу, у нас, на объектах нашего проектирования серьезных инцидентов не было, я уже не говорю про аварии. А о чем это говорит? С одной стороны — о качестве проектирования, строительства, грамотной эксплуатации, то есть все — молодцы.