Инжиниринг. Истории об истории

После непродолжительного общения с Валентином Кирилловичем я был направлен в комнату № 408 со скромной вывеской на двери «Комсомольско-молодежный коллектив». Это и было бюро, которое занималось разработкой проектной документации для технологической части Белоярской атомной станции.

Так с тех пор я и занимаюсь АЭС с реакторными установками на быстрых нейтронах (РУ БН), в частности с РУ БН-800. Были и другие: и китайский CEFR, и российский проект БРЕСТ-ОД-300.

У меня было много наставников в профессии. Одна из первых — главный конструктор Марта Константиновна Бирзнек. Она меня и встретила в мой первый рабочий день, и определила в свой сектор. Евгения Ильинична Попова, начальник нашего бюро, тоже учила меня азам проектирования. Позднее, когда я поступил на должность заместителя главного инженера проекта, моими учителями стали Станислав Васильевич Попов и Владимир Николаевич Ершов. И, естественно, над всеми всегда осуществлял контроль главный инженер института — в то время это был Кирилл Лукич Сукнев.

Быстрые

Если затрагивать тему унификации проекта БН-800, то необходимо констатировать: полная унификация недостижима в принципе, о каких бы проектах мы ни говорили. Нужно в короткие сроки, за пять-десять лет, построить не менее десяти энергоблоков, и, возможно, после этого будет возникать какая-то унификация по типу. Но техника бурно развивается, требования к обеспечению безопасности и эффективности постоянно повышаются. Поэтому строить сегодня блок, спроектированный, например, в 2000 году, я считаю неразумным.

Второе: я бы не стал говорить об уникальности каждого проекта. Хорошо, что мы имеем дело не с революционным, а с эволюционным развитием проекта. Главные технические решения не менялись: например, число основных контуров осталось прежним. Мы последовательно улучшили проект по всем направлениям, изменяя компоновочные решения, применяя новое оборудование. А по-другому действовать просто нельзя.

Наши проекты были и есть абсолютно независимы от иностранных разработок. Мы самостоятельны во всех аспектах. Например, генеральный конструктор реакторной установки АО «ОКБМ Африкантов» является и комплексным поставщиком всего оборудования РУ. Турбогенератор нам поставили «Силовые машины», и так во всем. В научном плане мы тоже полностью независимы.

Интересных случаев было достаточно много. Самое парадоксальное, что многие проблемы были связаны как раз с результатами «оптимизации», осуществленной еще до принятия решения о возобновлении строительства энергоблока. Как и сейчас, нас склоняли к тому, чтобы уменьшить стоимость строительства, снизить ее до стоимости сооружения серийных энергоблоков АЭС с ВВЭР. В связи с этим много чего было придумано. Может быть, это прозвучит грубовато, но изначальный хороший, пусть и 1980-х годов, проект был слегка подпорчен. Но чудес ведь на свете не бывает! Вот и пришлось бороться с результатами «оптимизации».

Оценивая, как блок БН-800 проявляет себя в работе, скажу: он работает так, как нужно. Крупных и даже более-менее значимых замечаний не выявлено. Мелочи, естественно, есть. В первые годы эксплуатации, как и должно, проявляются все «приработочные» отказы, где-то что-то ломается, персонал учится устранять поломки. Это нормально. Такое происходит во всем мире на блоках любого типа. Если говорить откровенно, то мне лично за проект не стыдно.

Будущее

До недавнего времени БН-600 был самым крупным реактором. Он и сейчас остается актуальным. Сегодня на нем проводится огромный комплекс работ. Именно комплекс: исследуется состояние оборудования, готовятся предложения по замене машин и устройств, выработавших свой ресурс. Проводится анализ соответствия энергоблока современным требованиям, нормативно-технической документации, при необходимости разрабатываются и согласовываются компенсирующие мероприятия. При оценке безопасности — тот же сценарий с компенсирующими мерами. Ну а по срокам, как говорится, буквально в этот или следующий год будет видно.

Одно продление срока эксплуатации блока БН-600 уже было. Его продлили через 30 лет работы на десять лет, сейчас очередное продление — еще на такой же период. Получается, что основное оборудование, которое было там установлено, функционирует, вырабатывает все возможное.

Меня нередко спрашивают, нужен ли нам проект БН-2000, о планах развития которого якобы упоминали СМИ. Так вот, про БН-2000 я не слышал. Шли разговоры о БН-1500, были даже проектные проработки, а в петербургском «Атомэнергопроекте» состоялось заседание научно-технического совета на эту тему. Я считаю, не нужно гнаться за мощностью. Эффект от наличия на атомной станции БН-1200 связан далеко не с одной мощностью, выдаваемой в энергосеть. Здесь гораздо важнее эффект от замыкания ядерного топливного цикла, от решения проблемы ограниченного запаса природного урана, обращения с отработавшим ядерным топливом.

Не нужен нам пока БН-2000, давайте построим БН-1200 — целую серию, в том числе и для реализации за рубежом.