ИО покойника

– Психбольница, хотите вы сказать, – помог ему Толик. – А где сейчас не психбольница? Все проблемы с психами будем решать через меня. Для этого я здесь.

– У вас образование психолога? – встревожено поинтересовался Саша.

– У меня образование спецназа ВДВ, – усмехнулся Толик. – А к нему – диплом на психологическую устойчивость.

В голосе его звучала та же уверенность, с какой он управлял автомобилем.

– Что психи? – продолжал он с той же убедительностью. – Сейчас вон здоровые пострашнее психов. Вон возьмите не так давно. С виду – нормальный. А взял карабин и положил на улице семь человек. Просто так! Ну, не понравились они ему. Привезли к нам на экспертизу. Признали нормальным. Дали срок. А как власть опять поменяется, так его и выпустят. Ещё и прощения просить будут. Типа, как у репрессированного.

Толик вздохнул, и лицо его стало мрачным.

– А я бы его сразу отправил на запчасти.

– Как это, на запчасти? – едва выдавил из себя потрясённый Саша.

– Ну, как, – усмехнулся Толик недоброй улыбкой. – Самого – в расход. А потроха – в аренду. Пусть послужат хорошим людям.

Саша уставился на дорогу, забыв закрыть рот. Вероятно, в этот момент он представлял себе «аренду потрохов».

– А врачи-психиатры чего стоят, – продолжал излагать свои взгляды на психиатрию Толик. – Такие собаки попадаются. Им из нормального человека сделать психа – раз плюнуть. А потом, плати им деньги, чтобы отмыться. Я и таких видал.

Толик для убедительности хлопнул огромной ладонью по рулевому колесу.

– Не, с психами всегда договориться можно, – иронично усмехнулся он. – Объяснить, что к чему. Втолковать, так сказать… Только проблема-то не в них. Психи, они сами по себе не появляются.

Встревоженный взгляд Саши опять переместился с дороги на Толика.

– Места у нас – гиблые, – пояснил свою мысль Толик.

– Как это – гиблые? – окончательно обеспокоился Саша.

– Да так, – равнодушно бросил Толик. – У нас там эта… как её… парапсихическая аномалия. В общем, все у кого психика слабая, съезжают с катушек.

– Все? – растерянно переспросил Саша.

– У кого психика слабая, – уточнил Толик. – А у кого – крепкая, у тех появляются новые способности.

– Какие способности?

Голос Саши звучал совершенно растерянно.

– Эти… как их в чёрта… запредельные, – наконец, вспомнил Толик.

– Может там излучение какое?

– Да нет! Какое там излучение. Я же говорю, места там гиблые. Нечисто у нас. Вот смотрите, во время войны весь город был разрушен до основания. А в Божевольном – ни одна бомба, ни один снаряд не взорвались.

– Почему? Может, не бомбили?

– Ещё как бомбили! Тут, когда город штурмовали, такие бои шли. А в Божевольном ни один дом не разрушен. А неразорвавшиеся снаряды до сих пор по округе находят. Я за это и Парану, и бывшему директору говорил, смотрите, нечисто у нас. Только меня никто слушать не пожелал. Ну, вот и получилось…

Толик осёкся на полуслове. В то же мгновение уже знакомое предчувствие пронизало голову Саши.

– Что? Что получилось?

– Та это я так, к слову.

Толик старался выглядеть равнодушно, но беспокойство сквозило в каждом его движении. Это беспокойство передавалось и Саше.

– А сейчас… где сейчас… бывший директор? – едва выдавил он из себя.

От этого вопроса невозмутимое лицо Толика вдруг явно сковало напряжение. Пальцы его судорожно вцепились в рулевое колесо, а автомобиль стал терять скорость. За секунду Толик взял себя в руки, но продолжал молчать. Молчал и Саша, напряжённо вглядываясь в лицо Толика.

– А что… Паран… ничего не рассказывал? – неуверенно начал Толик, делая паузы между словами.

– Ничего.

Толик тяжело вздохнул.

– Да я не особо в курсах. Там какая-то странная история. Я же говорю, места здесь – гиблые…

Толик опять замолчал, но Саша продолжал с напряжением ожидать.

– Да вы бы лучше у Парана спросили. Вот завтра он приедет, у него и спросите.

Толик сделал резкий манёвр, от которого Сашу сильно качнуло в кресле, и сообщил:

– Всё. Подъезжаем.

Машина съехала с широкой автострады, вильнула под мост автомобильной развязки, миновала какой-то котлован и, сбавив скорость, покатила по дороге, отгороженной с двух сторон рядами высоченных сосен. Поражённый словами Толика, Саша с напряжением оглядывался по сторонам. И справа, и слева, насколько проникал взор, были видны только стволы деревьев. Солнечный свет едва пробивался через густую хвою, отчего всюду царил полумрак. Та же густая хвоя покрывала бледную почву, не оставляя шансов ни единой травинке. И сколько Саша не всматривался, он не мог обнаружить никаких следов пребывания человека.