Иоахим Лелевель

Разумеется, можно сказать, что скромные средства на почти нищенское пропитание, даже учитывая пополнение библиотеки, трудно считать особенно высоким гонораром за полтора десятка лет напряженного труда одного из лучших умов той эпохи. Однако естественно, что мир не награждает мудрецов в соответствии с их трудами и что люди, достойные имени ученых, не меряют свои достижения суммой денег, заработанных на этом труде. Подлинным сокровищем, которое добыл Лелевель, был именно его труд: продвижение вперед уровня и методов исследования в нескольких отраслях знаний, утверждение своей научной славы в европейском масштабе. В относительно узком кругу историков средневековья авторитет Лелевеля как знатока древних карт и монет возрастал непрерывно.

Об этом свидетельствовали все более частые устные и письменные консультации, которые он давал. Сейчас, более чем сто лет спустя, роль Лелевеля как пионера европейской науки в области средневековой нумизматики и картографии представляется, может быть, еще отчетливее. Эти две области науки продвинулись с того времени далеко вперед, но каждый специалист и в той и в другой области всегда отдает себе отчет, сколь многим это развитие обязано польскому историку.

10 История Польши

Исследования всеобщей истории, которыми занимался Лелевель в Брюсселе, в течение долгого времени вызывали среди эмиграции удивление и даже осуждение. Почему величайший польский историк, известный своим патриотизмом Лелевель занимается монетками Меровингов, вместо того чтобы писать труды по истории Польши? «Я полагаю, — отвечал Лелевель, — что нет нужды объяснять несостоятельность подобных восклицаний, когда я странствовал с сумою». Действительно, Лелевель оставил Францию лишь с небольшой котомкой. Все то, что было им собрано в течение многих лет работы над историей Польши, все книги, выписки, заметки он оставил в Варшаве. За границей он мог создать себе новую исследовательскую базу, но только для всеобщей истории; заниматься отечественной историей в научном плане он не мог без книг и источников. Он, правда, пробовал заполучить в Брюссель необходимые материалы из Варшавы. Но это было трудной задачей в условиях настороженности царских властей, видевших в Лелевеле опасного революционера. «Время шло, а посылки все нет как нет, вот и жди еще целые годы».

Ко времени ухода в эмиграцию Лелевель был уже автором большого числа трудов по истории Польши, среди них были как более узкие исследования, главным образом по периоду раннего средневековья, так и большие синтетические труды. Им была написана обширная «Польская история до конца правления Стефана Батория». Труд этот, правда, не был опубликован. Зато в 1829 году он издал уже упоминавшийся учебник для молодежи «История Польши, изложенная популярным образом», который сразу же приобрел широкое распространение. В полумемуарном стиле было написано «Правление Станислава Августа»; наконец, Лелевель написал уже упоминавшуюся чрезвычайно интересную «Историческую параллель между Испанией и Польшей в XVI, XVII и XVIII веках». В этих ранних работах он уже сформулировал концепцию всего польского исторического процесса. Но ноябрьское восстание, пережитое поражение и более поздний политический опыт стали стимулом углубления и уточнения этой концепции.

В первые недели пребывания в Брюсселе Лелевель собирался «подготовить польский исторический атлас в надежде, что это даст заработок». Из этого проекта ничего не вышло. Пока что он мог думать лишь о переиздании своих старых работ, о переводе их на иностранные языки, о новых работах, не требующих научного аппарата, то есть работах скорее популярного характера. Во всех трех случаях речь шла не только о заработке, но также и о пропаганде прогрессивных принципов как среди соотечественников, так и среди западноевропейской общественности.