Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III

«Божиею Милостию Государь всея Русии, Великий Князь Иван Васильевич Володимерски, и Московски, и Новогородцъки, и Псковски, и Тферски, и Югорски, и Вятски, и Пермски, и иных, възможному и честнейшему Матеашу, Божиею Милостью Угорскому и Чешскому и иных земль Кралю и Князю Авщрие², нам брату почтенному и другу милому, здравие. Прислал еси нам, с нашим человеком с Федцом, своего человека Ивана Диака, а подал нам от тебя твой человек Иван грамоту твою, а в грамоте пишешь, что нам от тебя учнет говорити твой человек Иван Диак, и нам бы ему верити. И твой человек пытал нас о нашем после, о Федоре о Курицыне, дошел ли до нас и грамоту твою утверженную до нас донесл ли. Да говорил нам, чтобы нам на том твердо стояти, как межи нас с тобой записано. И мы с Божею волею, на чем тебе молвили, на том твердо стоим. А как до нас дошел наш посол Федор, и грамоту твою утверженую до нас донесл, и то нам сказал, что меж нас с тобою любовь и братство и единачество учинилося, и крест еси нам целовал на тех грамотах, которые есмя грамоты меж собя записали и утвердили и на дети, а нашу еси грамоту утверженную к собе взял, а свою еси грамоту утверженную к нам послал; и мы, видев твою брата своего грамоту утверженную, тогдыж з Божею волею, начали есмя дело делати и наступили есмя на твоего и на своего недруга на Казимира на Короля на Польскаго, и не с одну сторону. А на перед того еси к нам присылал своего человека Климента, потвержая нас, чтобы нам с Казимиром с Королем с Польским не миритися, а говорил нам твой человек Климент так, что ты с Казимиром с Королем роскинул, а на него еси готов, а Панове Лятцъкие, которые тебе норовят, а те уже почали, а нам бы к тебе на то дело послати своего человека; и мы к тебе по твоему приказу на то и послали своего человека Федца, а приказали есмя к тебе с своим человеком с Федцом, что нам с Королем с Польским миру нет; а ты бы, наш брат, с ним миру неимал, а прислал бы еси к нам на то дело своего человека, как нам аж даст Бог то дело делати, а о своем после о Федоре обестили есмя тебе тем же своим человеком Федцом, что наш посол Федор ещо недошол до нас, а к нам приказал, что меж нас с тобой любовь и братство и единачество учинилося. Ты пак брат наш прислал к нам своего человека Ивана Диака, и нам от тебя твой человек о том деле ни которых речей не говорил, как еси на перед сего к нам приказывал о своем, и о моем недрузе о Казимире о Короле, и как еси хотел с ним с нами то дело делати а почина и наступа твоего неслышим никоторого на вопчего нашего недруга на Казимира на Короля на Польскаго. А наш почин и наступ на Казимира на Короля надеюся и тобе брату нашему ведом, как есмя почали то дело делати, так и ныне з Божею волею хотим то дело делати, как нам Бог поможет. А на чем есмя тебе своему брату молвили и как меж нас с тобою записано, на том стоим твердо, а миру нам с Казимиром, с Королем с Польским нет. А ты брат наш на чем нам молвил, и как еси с нами записал, на том бы еси стоял твердо, а с Казимиром бы еси с Королем с Польским миру неимал, а на него бы еси наступил так, как бы нам дал Бог своему вопчему недругу то отомстити, что он нам хотел; а наш бы недруг то знал, что есмя с тобою, с своим братом, на него один человек. А против сее нашие грамоты к нам бы еси отписал свою грамоту с тем жо с нашим человеком которой до тебя сю нашу грамоту донесет, а того бы еси нашего человека у себе не задержал, отпустил бы еси его немотчая, как бы еси ему заехати нашего человека в Волосех³, занеж его нашему человеку в Волосех ждати. А твой человек Иван Диак отпросился у нас через Немецкие земли, и мы его к тебе отпустили, а послали есмя с ним своего человека проводити его через Лифълянскую землю до моря, а приказали есмя с своим человеком к тем Немцом Лифлянские земли, чтобы твоего человека Ивана на корабль посадили и море велели перепровадити к Любку⁴, или к иным местом, куды будет твоему человеку Ивану надобе. А к тебе есмя своего человека не послали с твоим человеком вместе тою дорогою, затем: сказывают там за морем зашли по той дорозе Цесаревы земли, да вопчего нашего недруга Казимировы Короля Польскаго, зяти земли, и нашему человеку с твоим человеком вместе нельзе было тою дорогою к тебе итъти; а и твой человек Иван нам говорил, что нашему человеку с ним вместе нельзе пройтина те земли, а полем прямо к Менгилирею Царю Крымскому, да к Волошскому Воеводе хотели есмя к тобе твоего человека отпустити, и своего человека с ним вместе послати, ино, в ту пору дорога была нечиста, а твой человек того не захотел ждати как бы нам оправив дорога к тебе своего человека с ним вместе послати. А Бог да умножи лета и здравие твоей светлости. Брату нашему в злюбленному. А писан на Москве, а лето <…>, месяца Июлиа».

А подпись у грамоты: Взможному и честнейшему Матиашу Божиею Милостию Угорскому и Чешскому и иных земль кралю, и князю Авщрие, нам брату почтенному».⁵

––

Примечания

1. Памятники дипломатических сношений, т. 1, стб. 171.

2. Австрии.