Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III

А где есмь ни подовал своей княгини волости и села в уделех детей своих, в чьем ни буди, и те волости и села данью и судом потянут к моей княгине, а дети мои в то не вступаются. А волостелей моих и посольских, и тивунов, и ключников, и довотшиков, судит моя княгини.

А которым есмь детем своим села подовал в чьем уделе ни буди, ино того суд и над теми селы, кому дано.

А кому буду дал свои княземь и бояром, и детем боярьским своим села в жалованье, или хотя в куплю кому буду дал, ино те села моим детем, в чьем уделе, ино то тому и есть.

А по грехом у которого у моего сына вотчины оттоимется, и моя княгини уимет у своих сынов из их уделав, да тем того вотчину исполнит, а дети мои из ее воли не вымутся.

А сына своего Ивана благослов[л]яю крест Петров чюдотворцов, да крест золот Парамшинской, да шапка, да бармы, да сердоличная коробка, да пояс болшей золот с каменьем.

А сына своего Юрья благослов[л]яю икона Филофеевская да крест золот, что мя благословила моя мати, великая княгини, да пояс золот на червчате ремени. А сына своего Андрея Болшего благословляю крест золот княжь Дмитреевский Меншего с чепечкою.

А сына своего Бориса благослов[л]яю крест золот, что мя благословила моя мати, великая княгини, коли есми шол к своей отчине, к Великому Новугороду.

А сына своего Андрея благослов[л]яю Меншего икона золота на изумруте.

А приказываю свою княгиню и своего сына Ивана, и Юрья, и свои меншии дети брату своему, королю польскому, великому князю литовскому Казимиру, по докончальной нашей грамоте, на бозе и на нем, на нашем брате, как ся учнет печаловати моею княгинею, и моим сыном Иваном, и моими детми.

А дети свои приказал есми своей княгине. А вы, дети мои, слушайте своей матери во всем, а из ее воли не выступайте ни в чом. А которой мой сын не учнет слушати своей матери, а не будет в ее воли, на том не буди моего благословенья.

А вы, дети мои, чтите и слушайте своего брата Ивана старейшего в мое место, своего отця. А сын мой Иван держит своего брата Юрья [с] своею братьею меншею в братстве и без обиды. А кто моих бояр имет служити моей княгини, а живут в вуделех детей моих, и тех бояр дети мои блюдут с [о]д[и]ного.

А кто будет моих козначеев или моих деяков прибыток мой от мене ведали, или посельских, или тивунов, или кто женился у тех, ино те все не надобе моей княгини и моим детем.

А хто сию мою грамоту переступит, ино по евангельскому словеси, а кто ся преслушает отця и матери и заповедей не сохранит, смертью да умр[е]ть.

А духовной седели: мой духовной отець спасьско[й] архимондрит Трифон, да Афанасей архимондрит симоновской, да мой боярин князь Иван Юрьевич, да Василей Иванович, да Федор Васильевич.

А грамоту писал дьяк мой Василей Беда».²

––

Примечания

1. В квадратные скобки составители Русского феодального архива, из которого копировался документ, заключили буквы, пропущенные в первоисточнике.

2. Русский феодальный архив. Часть II, М., 1987 г. № 103, стр. 308 – 316.

* * *

Грамоты, связанные с «Юрьевым днём»