Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии

Карл IV Французский был не единственным, кто добивался от Иоанна освобождения его пленника. Подобные же просьбы поступали со стороны неаполитанских и венгерских Анжуйцев. Короля Роберта Неаполитанского беспокоило, что Людовик Баварский намерен направиться в Италию той же дорогой, что и императоры — его предшественники. Вторжение баварца могло за одну экспедицию свести на нет все усилия, предпринятые неаполитанским королем ради торжества партии гвельфов к северу от Рима. Король Роберт, вассал Святого престола, в этом регионе был союзником Папы.

Что касается короля Карла Венгерского, то он предложил свое посредничество между Иоанном и Австрией, пользуясь тем, что был одновременно Капетингом, кузеном Роберта Неаполитанского, и союзником Габсбургов. Именно его вмешательство оказалось самым эффективным. Он передал Австрийцам условия, на которых Иоанн мог согласиться освободить их брата. В сентябре 1323 г. противники наконец пришли к соглашению. В Моравии, в городе Годонине (по-немецки Гёдинг), недалеко от венгерской границы, в присутствии Карла Роберта был подписан договор об освобождении Генриха Австрийского, по условиям которого в обмен на свободу герцога и в качестве наказания за поддержку, которую Габсбурги оказали Генриху Каринтийскому, они объявляли об отказе от всех притязаний на Чехию, на наследство Альбрехта и Рудольфа Австрийских. Они также отказывались от городов Цнайм (Зноймо), Костель (Подивин) и Лунденбург (Бржецлав), которые австрийцы в свое время отобрали у Моравии. Кроме того, за сумму в девять тысяч марок Габсбурги передавали Иоанну в залог города Лаа и Вейтра в Задунайской Австрии.

Последние приобретения были особенно выгодными для Иоанна: они обеспечивали безопасность южных границ Чехии и Моравии. Теперь он по второму кругу пожинал плоды успеха при Мюльдорфе. Однако, ведя переговоры с Габсбургами и возвращая свободу герцогу Генриху, он не собирался порывать и с Людовиком Баварским. Вступая в союз с Францией, чешский король не планировал подпадать под власть авиньонского Папы; пока что его не очень радовало то, что делали Иоанн XXII или его предшественник по отношению к нему самому. Истории с Польшей или Майнцским архиепископством, а из недавних — с Силезией оставили у него слишком неприятный осадок, чтобы вызвать желание подчиняться директивам нового Рима. Тому доказательство — приложение к Годонинскому договору. В нем Иоанн выговаривал себе возможность в случае нового конфликта между Габсбургами и Виттельсбахом отправить Людовику Баварскому двести рыцарей, то есть такую военную силу, которую могло бы отправить графство Люксембург при нейтралитете Чехии и Моравии. Это было почти равнозначно заявлению, что, в то время как Люксембург остается имперской землей, Чехия находится вне пределов империи. Чешский король считал выгодной для себя политику лавирования между Авиньоном и Францией, с одной стороны, и империей — с другой: Иоанн хотел стоять одной ногой в первом лагере, другой — во втором. При весьма тонком дипломатическом чутье ему претил полный разрыв с любой из этих двух сил. Возможно, инстинкт подсказывал ему, что из неизбежных в этой ситуации сделок он сможет извлечь выгоду. А метил он очень высоко и очень далеко: почему бы ему с согласия Людовика Баварского не сменить того на императорском троне? Возможно, удастся убедить его отречься в пользу Иоанна. Вот какие планы вынашивал чешский король, но пока держал их в тайне.

Возвращаясь Моравией из Годонина в Прагу, Иоанн проехал через Брно. В своей столице он задержался лишь на время, необходимое, чтобы собрать с чешских подданных солидные суммы, которые он по своему усмотрению мог бы тратить на Западе. Шестнадцатого октября он покинул Прагу.

Иоанн оставлял свое королевство без правительства, без короля, без королевы, потому что Елизавета все еще находилась в Баварии, скрываясь от враждебности мужа и ненависти баронов в своем убежище в Каме, откуда (все еще храня верность памяти отца) тщетно призывала Иоанна «собрать разрозненные клочки королевства» и вести чистую, праведную и благочестивую жизнь. В Чехии даже не было епископа Пражского — тот с 1318 г. находился в Авиньоне, почти в плену, что давало Иоанну еще один повод для претензий к курии.

На следующий день после отъезда из Праги Иоанн проехал через Регенсбург. Значит, прежде чем вернуться в Люксембург, он хотел встретиться с Людовиком Баварским и поговорить с ним начистоту — от императора добиться этого было трудней всего. Мы не знаем, о чем оба суверена говорили между собой, но, вероятно, предметом обсуждения стала все более твердая и активная позиция Иоанна XXII по отношению к императору.

У Иоанна XXII с каждым днем было все больше поводов для недовольства тем, кто занимал императорский трон. Помимо своего вмешательства в ломбардские дела, Людовик Баварский принял сторону противников папы и его решений в дискуссии о монашестве, волновавшей тогда христианский мир.