Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии

Надо было найти жену и для Генриха Каринтийского. Незамужних сестер у Иоанна больше не осталось, а последние две дочери, двойняшки Анна и Елизавета, все-таки были слишком малы, чтобы можно было надеяться на их созревание прежде, чем умрет жених. Тогда Иоанн вспомнил об одной из племянниц, дочери его сестры Фелицитас и владетеля Гасбеке[89]; но та отклонила это предложение. Видимо, Генрих Каринтийский действительно был не слишком привлекателен, коль скоро невесты, которых находили ему, уклонялись от брака, несмотря на его титулы и обширность его доменов в Альпах. Иоанн, которого при его изобретательности сложно было обескуражить, нашел ему еще одну жену в лице другой Беатрисы — из Савойского дома, кузины Люксембургов, поскольку ее матерью тоже была дочь Иоанна I Брабантского.

Своим переговорам в отношении Каринтии и Брабанта граф Люксембург придавал мало значения по сравнению с проектом, который вызревал в его уме, — искушением, которому он охотно поддавался, не рискуя, правда, заговорить о нем вслух, — избранием в императоры.

К рассуждению, которое Иоанн выстроил в 1313 г., после смерти Генриха VII, лет через десять он вернулся еще раз. Его отец был избран императором; почему того же не может произойти и с ним? Если в 1314 г. он согласился снять свою кандидатуру, то исключительно в надежде, что царствование Людовика Баварского станет лишь эпизодом, который позволит одному Люксембургу наследовать другому, интермедией, во время которой молодой орел испытает свои когти и клюв. Кроме того, он, как и многие его современники, мог считать, что результат голосования курфюрстов подлежит папскому утверждению. Иоанн XXII его не утвердил. Теперь Иоанн Люксембург мог вновь считать себя свободным от вассальных клятв.

Но для Иоанна с его изощренным умом просто выступить в качестве соперника Людовика Баварского, в качестве соискателя трона было слишком банальным. И к тому же опасным. Битва вроде Мюльдорфа могла стать роковой для претендента на престол. Граф Люксембург придумал другой ход. Почему бы Людовику не оказать Иоанну Чешскому ответную услугу за то, что тот в 1314 г. встал на его сторону? Точно так же, как в то время Иоанн не смог провести своей кандидатуры из-за молодости, теперь избрание Людовика, и так спорное, обращалось в ничто из-за его неприятия Церковью. Ситуация была аналогичной. Она могла счастливо разрешиться отречением Людовика Баварского.

Вообще-то предлагать монарху, даже непрочно сидящему на троне, отречься — значит требовать от него слишком многого. Но Иоанн знал, что для суверена с характером Людовика подобное решение возможно. Вот как описывает императора Поль Фурнье: «С непостоянным характером, подверженный самым разным влияниям, достаточно восприимчивый, чтобы внезапно переходить от одной крайности к другой, ненадежный в отношениях с людьми — не столько по коварству… сколько потому, что порой бывал щепетилен и всегда переменчив… его внутренние склонности позволяли предположить, что чисто эгоистические мотивы, надуманные прожекты не остановят Людовика, когда речь пойдет о его преемнике…» Эта переменчивость, эти колебания, эта щепетильность, которых не отрицают почти все историки, могли позволить Иоанну Чешскому рассчитывать на скорое отречение императора в свою пользу. Может быть, к этому он и побуждал Людовика Баварского, встретившись с ним после отъезда из Праги. Тому, кто последним говорил с императором, всегда казалось, что тот склонен следовать его совету, что его легко убедить; этот человек как будто был всегда согласен с собеседником. Возможно, из их беседы Иоанн вынес ощущение, что Людовик при некоторых условиях готов снять с себя полномочия. Взамен чешский король мог ему пообещать, что не было бы чревато для него особыми последствиями, ходатайствовать в пользу его тестя графа Эно.