Йод

Сын ждал. Усиленно прислушивался. Я посмотрел на 4 угловатого – он явно был готов к скандалу. Может быть,

он его даже хотел.

– Извини, уважаемый, – сказал я. – Теперь буду знать. Я просто не знал. Теперь – знаю. Ты бы мне раньше сказал. Сейчас отведу ребенка – и освобожу твое место. Подожди буквально пять минут.

Угловатый едва не просиял. Теперь, когда он победил, настоял на своем, – он почти любил меня. Он подождал бы и пять минут, и пять недель. Предложи я сейчас угостить его пивом – он бы обрадованно кивнул. И пил бы, и анекдоты мне рассказывал, и подносил огня к моей сигарете.

Нет, он не хотел скандала, – но жизнь отучила современного горожанина от того, чтобы выяснять спорные вопросы вежливо и мирно.

У двери лифта я подмигнул ребенку.

– Вот так, дружище. Настоящие крутые всегда ведут себя вежливо и мирно. Понял?

– Конечно, – сказал мальчик и взял меня за руку.

Недавно ему исполнилось пять лет. Я уважал его за самодостаточность: у него всегда была куча дел, какие-то сложные игры, кассеты с мульфильмом «Коты быстрого реагирования», коллекция джедайских светящихся мечей; он не вторгался во взрослую жизнь родителей и не манипулировал ими, хотя, как все дети, был ловким манипулятором. В общем, мы разошлись по комнатам и погрузились каждый в свое: сын – в игру, а папа – в обдумывание убийства бывшего друга. Маму ждали не раньше девяти вечера. Мама после работы истощала себя физическими упражнениями, она у нас была активная спортсменка. По привычке я полез в дальний ящик кухонного шкафа за пакетом с травой (обычно до прихода жены выкуривалось минимум два джойнта) – но вспомнил, что решил покончить с наркоманией, и закрыл шкаф. Сверток, однако, не выбросил, оставил; затолкал поглубже меж конвертов с пряностями. Выбрасывать жалко. И еще: настоящая сила воли проявляется именно в том, чтоб иметь в доме траву – и не курить ее. Ломки от травы не бывает, трава есть трава, баловство, дурь, зато бывает печаль и даже депрессия, особенно у людей с подвижной психикой. И я, как типичный торчок с подвижной психикой, устроился горизонтально, с какимто журналом, посвященным дорогим тачкам, дорогим бабам и промежуточным сущностям, но бабы показались мне скучны, а тачки чрезмерно красивы. И насчет того, как правильно казнить врага, в журнале не было ни слова.

Потом зазвонил телефон. Из положения лежа я взял трубку, а когда узнал голос – вскочил и едва не вытянул руки по швам.

– Надо встретиться, – сказал абонент. – Срочно.

– Как ты меня нашел? – спросил я, изумленный.

– Глупый вопрос, Андрей. Подъезжай, поговорим. Записывай адрес.

Казнь бывшего друга пришлось отменить. Палачу предложили большую, серьезную работу. Палач обрадовался. Он бросил в сумку смену белья, черные джинсы, фотоаппарат и книгу «Манипуляция сознанием». Взял пиджак, галстук не взял. Зачем на войне галстук?

Вечером улетел туда, где его любовь к риску и насилию можно было реализовать сотней разных способов: в город Грозный, столицу Чеченской Республики.

Глава 5. 2009 г. Поездка к родителям 5

Если мой дом представить в виде глобуса или карты мира, Чечня будет на балконе. Здесь пыльно, ветрено и опасно. Стекол нет, потому что денег – стеклить – тоже нет. Кухня – разумеется, Америка. Она богато обставлена и набита всевозможными приспособлениями, облегчающими жизнь. Комната ребенка, – наоборот, Россия. Здесь всего навалом и царит чудовищный беспорядок; половину барахла надо выбросить, но жалко; в углах складировано неисправное оружие (игрушечное, разумеется), на стенах портреты футболистов; типичная Россия.

Спальня жены – Европа. Уютно, хороший запах. В Европе люди мало работают и неплохо зарабатывают. Моя супруга – в той же ситуации.

Я никогда не требовал от жены ежедневного хождения на службу. Много лет назад Ирма сама сформулировала свою основную функцию: продолжать меня любить. Иногда у нее получается, иногда – нет. Я не в претензии. У меня тоже не всегда все получается.

В юные годы я хотел быть писателем, она – стилистом. Изобретательницей внешности. Как и я, она подавала большие надежды. Потом мы вместе наступили на грабли. Оказалось, что для настоящего «профессионального успеха» недостаточно иметь талант и трудолюбие. Надо терпеть, маневрировать, распределять силы и обуздывать амбиции. Надо, наконец, уметь ждать, пока дойдет очередь. В любом большом деле, будь то индустрия красоты или литература, главное – не талант и энергия, главное – дождаться, пока дойдет очередь. Но мы не желали терпеть, маневрировать и обуздывать. Когда мы познакомились, ей было семнадцать, мне – двадцать два, нам было скучно карабкаться и ждать. Гораздо интереснее и веселее рвануться, подпрыгнуть, взлететь – и рвануть к вершине! У некоторых, самых везучих, это получается. У нас не получилось.

Но мы, как говорил Макмерфи, хотя бы попытались.