Йога. Искусство коммуникации

Если даже более или менее «честные» попытки создать царство Божие на земле всегда оборачивались жестоким маразмом (равно как и опыты построения общества равенства, братства и счастья), то поползновения воссоздать в натуре порядок демонический, теория которого дана в тибетском буддизме, обернулась кошмаром, мифическая Шамбала была реализована в облике Третьего рейха.

«Чистое» безумие индивида в этом плане гораздо более безопасно, поскольку является очевидной душевной болезнью, не имея мифологического либо религиозного обоснования (хотя в нашей стране некоторые серийные убийцы-маньяки последнего десятилетия оправдывали свои действия высокой миссией очищения земли от скверны – то есть брали на себя благое дело, как бы двигаясь по стопам Падмасамбхавы и Джа-ламы — В.Б.).

Итак, цивилизация христианского мира в своём религиозном аспекте обозначила когда-то границу социально приемлемого поведения, абсолютную систему отсчёта, первым и главным параметром которой стала заповедь «не убий!», являющаяся пролонгированием одного из неолитических табу.

Конечно, как и в любом случае абсолютность здесь подразумевает исключения, вызванные чрезвычайными обстоятельствами, когда одна жизнь пытается каким-то образом прервать другую, — конечно, речь идёт о социуме, поскольку в животном мире человеческие законы не действуют, животные убивают только по необходимости, чтобы жить, хищники просто не умеют добывать себе пропитание каким-то иным образом. У человека цивилизованного и адаптированного к действительности такой необходимости нет и не было.

Исключения известны и учтены законом, это:

— Убийство, совершённое при защите собственной жизни при умышленном либо безумном покушении на неё;

— Убийство, совершённое безумцем, утратившем социальную адекватность;

— Убийство в состоянии аффекта;

— Убийства, совершаемые по роду социального статуса — военнослужащий, солдат.

Но в последнем случае даже государства стараются договориться, чтобы на полях сражений сталкивались специально обученные люди военных профессий и долга, а гражданское население по возможности не затрагивалось (Женевская конвенция, которая, кстати нарушалась и нарушается бессчётное количество раз).

Конечно, в первом и четвёртом случаях граница, отделяющая необходимость от злонамеренности крайне зыбкая, скорее виртуальная, поэтому точное определение её в каждой конкретной ситуации всегда было и остаётся величайшей индивидуальной проблемой.

Однако, на мой взгляд во все времена было и есть два главных способа уклонения от универсальности действия закона «не убий!», это религиозная вера и присвоенная отдельными субъектами так называемая «духовность».

В религиозных системах возможность безнаказанного и комфортного нарушения запрета на убийство встроена косвенным образом, как потенциальная возможность, обычно возникающая на почве фанатизма либо идиотического склада толкователей догмата веры и умственной их дефективности, породившей сектантское изуверство от хлыстов и скопцов до Аум Синрике.

Но с духовностью дело обстоит гораздо сложнее. Сегодня данный термин вследствие утраты своего первоначального значения и полной неопределённости содержания успешно применяется кем угодно для прикрытия действий, не слишком согласующихся с общечеловеческой этикой и моралью. Причём пользуются понятием «духовность» как раз не последователи христианской религии, но личности вполне современного склада, не верящие ни во что так называемые «чистые» интеллектуалы, как они сами называют себя — люди без комплексов и предрассудков, широко информированные обо всём на свете. Поэтому в начале данной главы мною и было приведено парадоксальное на первый взгляд высказывание о том, что расхожая сегодняшняя духовность — это последнее прибежище подлецов, недаром Честёртон устами одного из своих героев утверждал, что единственная безнадёжная болезнь духа — это уверенность в своём полном духовном здоровье.

В России подмена содержания понятия «духовность» началось ещё с Блаватской и Рерихов. Когда кто-то ничтоже сумняшеся заявляет о своей личной причастности к духовному, этим уже подразумевается неявное деление на его владельцев, которые являются более светлыми, истинными, продвинутыми, возвышенными, морально чистыми и теми, кто духовным не обладает — тупыми, второсортными, низкими, невежественными, погрязшими в пороке и неведении. Исподволь вводится сепарация людей их на чистых и нечистых, первосортных и второсортных, элиту и быдло, тех, кто знает единственный путь к истине и тех, кто не имеет понятия о нём.