Йога-клуб. Жизнь ниже шеи

Джессика откинулась на диванчике и взглянула на меня так, будто только сейчас поняла: я — самый тупой человек в мире. Никогда не видела раньше такого выражения на ее лице. Наверное, такие же лица были у больных малярией фанатиков-мисси-онеров, впервые увидевших дикарей в бассейне Амазонки.

— Сюзанн, — медленно проговорила она, как будто беседовала с умственно отсталой, — а ты подумай. Помнишь, что говорил Лу? Это же заговор фармацевтических компаний. Им невыгодно, чтобы все узнали о пользе амароли. Это же так очевидно, почему никто никогда об этом не слышал!

— И почему?

Она раздраженно встряхнула головой:

— Да потому, Сюзанн, что моча ничего не стоит. Она же бесплатная!

Мне очень не хочется признаваться в этом, однако этот довод показался мне убедительным. Обожаю теории заговора, особенно с участием американских корпораций. Джессика меня так заинтриговала, что я даже почти готова была попробовать…

Нет, погодите. Неправда. Все равно я не согласна пробовать мочу, никогда!

Мы пошли домой, и по дороге я всего один раз забежала в туалет в мини-отеле в Кампухане, хотя думала, придется делать это гораздо чаще. Но когда мы преодолели наконец все девяносто шесть ступеней лестницы, Джессика заставила меня пообещать, что я не стану пить антибиотики.

Думаете, я совсем ненормальная и дала ей такое обещание? Представьте, да. Я поклялась сначала попробовать народные средства — листья нима и экстракт грейпфрутовых косточек. Она говорит, что так лечение пойдет медленнее, но это все равно лучше, чем убить всех микробов в организме, плохих и хороших.

Стараюсь по-прежнему быть открытой всем проявлениям Вселенной, хоть в последнее время мне приходится нелегко и кажется, что одна таблетка антибиотика решит все мои проблемы. Нет уж, постараюсь избавиться от токсинов естественными методами. Постараюсь.

Но я поставила Джессике одно условие: как только токсины начнут выходить через язык, как только он станет серого оттенка, беру все свои обещания обратно. Мы скрепили договор рукопожатием.

Ну а теперь пора спать. Пусть хоть ум отдохнет, пока в желудке бушует буря. Мы все преодолеем!

Позже

Спать, значит? А вот и нет. Уже в пятый раз за ночь встаю. Кошмар. Убейте меня.

Помню, когда я делала эпиляцию — когда же это было, в пасхальное воскресенье, кажется, — Рени, косметолог, все повторяла, срывая с меня шкурку: «Больно, больно! Жжет, жжет!» И дула на больное место. Теперь вот у меня каждые пять минут жуткие спазмы, и я про себя повторяю: «Больно, больно! Жжет, жжет!» От этого смешно становится и живот еще больше болит.

4 утра

В такую рань только петухи и собаки не спят, как и я. Лежу на футоне на первом этаже, чтобы быть поближе к туалету. Потому что глупо бегать в туалет по лестнице аж со второго этажа, а потом обратно, если через пять минут опять придется спускаться.

Интересно, Индра и впрямь считает меня птичкой с нижней ветки? Небось думает, что я сижу себе на нижней ветке, пью молочные коктейли и выпендриваюсь, соревнуясь с остальными участниками семинара, кто лучше поваляется в позе счастливого ребенка пузом вверх. Да еще отказываюсь пить мочу.

И тут мне вдруг пришло в голову. Если птица на нижней ветке — это и Ганди, и Гитлер, так почему ей не быть одновременно и мочой, и антибиотиками? Если это все одна и та же птица, какая вообще разница? КАКАЯ ВООБЩЕ РАЗНИЦА?

12 апреля

За последние два дня я проглотила сорок капсул с листьями нима и выпила целое море экстракта грейпфрутовых косточек.

У меня во рту теперь все время горчит. То ли это грейпфрутовые косточки, то ли привкус реальности. Потому что мне начинает казаться, что никакое духовное развитие невозможно, пока ты находишься в клетке своего тела. Есть только слабая, капризная плоть и полная мучений жизнь.

Вчера Индра и Лу принесли мне тарелку жидкой рисовой каши с добавлением лаврового листа и какого-то загадочного укрепляющего средства и, прищурившись от яркого полуденного света, наблюдали за тем, как я ложка за ложкой глотаю кашу, потом бегу в туалет, потом снова возвращаюсь, чтобы повторить весь процесс, и так, пока весь рис не кончился.

Индра держалась приветливо. По крайней мере, мне так показалось. Хотя на самом деле у меня просто сил нет, чтобы пытаться произвести на нее впечатление. Кажется, птица с верхней ветки просто взяла и улетела. Дура эта птица.

Решила даже не выходить из туалета. Теперь я тут живу.

Позже

А тут, между прочим, ничего. Каменные полочки рядом с зеркалом заставлены пузырьками Джессики с ароматическими маслами, так что пахнет здесь, как в цветущем саду. Или дорогом бутике.

Или в тюремной камере с ароматом жасмина. Когда мы только приехали, Джессика повесила на стену у выключателя листочек с цитатой: «Будь терпелив, и ум твой успокоится, а результаты действий станут более совершенными». Странное изречение для туалета.

Зато под ним висит еще одно: не верь всему, что говорит тебе твой ум.