Йога-клуб. Жизнь ниже шеи

Сегодня утром мы, как обычно, сидели в кругу. Индра взглянула на меня и вдруг улыбнулась. Мне сразу захотелось насторожиться, заподозрить что-то не то и сказать, как неприятно мне было вчера, когда она устроила торговлю статуэтками, но вместо этого я лишь улыбнулась, как дрессированная обезьянка. А потом Индра сказала:

— Сюзанн и Сью-Дзен, кажется, у нас возникла небольшая проблемка, потому что ваши имена похоже звучат. — Все рассмеялись. Потом Индра повернулась ко мне: — Сюзанн, ты не против, если мы будем звать тебя по-другому? Как насчет Сюзи?

Хм… Сюзи. Никогда бы не выбрала такое имя для своего духовного «Я». Вот Сюзанн — вполне подходит. Или знаете — Сюзананда! Но я прекрасно понимала, чего от меня ждут. Недаром пробыла здесь так долго. Они все ждали, что я отвечу: ну конечно, называйте меня Сюзи! В этом огромном океане существования не все ли равно, что мое имя укоротили на пару звуков?

По правде говоря, мне ничего не стоило так и ответить.

Родные и так обычно зовут меня Сюзи, и в школе до старших классов никто меня по-другому и не называл. Так почему бы и нет? И я ответила: да, конечно, никаких проблем.

Но оказалось, проблема есть, причем ого-го какая!

Занятие началось прекрасно. Первые несколько медленных кругов сурья намаскар — и дурное настроение, в котором я проснулась, начало рассеиваться. Растяжки и выпады пробудили тело. Я даже подумала, что наконец удастся очистить голову от надоедливого ворчания и вернуться в состояние перманентного кайфа, как после опыта кундалини.

Но потом кое-что произошло. В середине пятого круга Индра обратилась ко мне.

— Втяни копчик, Сюзи, — сказала она.

Это обращение сразу испортило весь мой медитативный настрой. Сюзи. Я попыталась сосредоточиться на дыхании, но вдруг, непонятно почему, почувствовала комок в горле.

Я сделала, что она сказала, втянула копчик, но одновременно почувствовала, как сердце сжимается в кулак, а глаза застилают горячие слезы негодования, возмущения несправедливостью. Я попыталась утихомирить эти эмоции: откуда страх? откуда гнев? и почему именно сейчас? Мне казалось, что я оставила позади страхи, которые привели меня сюда. И мой опыт пробуждения кундалини очистил меня и освободил. Но почему сейчас все вернулось? Я взглянула на Индру, на ее косички, — и вдруг ощутила ярость, ярость от внезапного понимания, ясного, как день: Индра мне больше ничего не сможет дать. Я чувствовала присутствие Сью-Дзен совсем рядом, чувствовала, как она довольна тем, что ей позволили сохранить свое имя, а также дружбу Индры и ее внимание. И вдруг возненавидела свое новое прозвище, которое словно намекало, что я — всего лишь младшенькая Сюзи, глупенькая малышка Сюзи-Шмузи.

— Отлично, Сюзи, так держать, — проговорила Индра.

Все сухожилия у меня на шее напряглись. Горло горело с каждым вдохом. Я воздела руки к потолку в следующей позе, затем сложилась пополам в наклоне вперед, чувствуя в горле невыносимую боль. Я сжала зубы, закусив щеки изнутри, стиснула челюсти и замерла.

Левая нога назад, затем правая — поза планки. Мы оставались в ней дольше, чем позволяют обычные человеческие возможности. И чем дольше стояли, тем горячее и жестче становилось мое горло. Мне казалось, что сердце сейчас вылетит через рот и взорвется, как огненная бомба, вантилан запылает и пламя поглотит всех нас.

В «собаке мордой вниз» у меня задрожали руки.

— Сильные руки, Сюзи!

Адреналин бежал по венам, как в детстве, когда мы играли в салочки и старший братец нагонял меня, выкрикивая: «Сюзи! Сюзи!» Я представила, как взрыв срывает крышу вантилана — искры во все стороны, черный дым. Мне захотелось взлететь на облаке черного дыма, схватить крышу, потом вернуться на землю и сломать ее об голову Сью-Дзен. А можно просто встать в стойку на руках и пройти по горящему деревянному полу, пробираясь между обуглившимися йогами, так и застывшими в позе собаки мордой вверх. Тогда я подошла бы к драгоценному дизайнерскому коврику Сью-Дзен и начала бы бить, бить, бить ее ногами, пока она не сжалась бы в клубок, а потом катать этот клубок по вантилану до тех пор, пока она не взмолится о пощаде.

«Сюзананда Элейсон, — закричит она, — Сюзанн, смилуйся!»

«Верни мне мое имя, — прорычу я, продолжая пинать ее ногами. — Верни мне мое имя, Сью-Дзен, мое настоящее имя, Сью-Хлопок-Одной-Рукой»[35].

А потом Лу вдруг оговорился.

— Опусти копчик, Сюзанн, — сказал он. — Эээ… то есть Сюзи.

Мы подняли руки к потолку, откинув голову, и я вдруг почувствовала, как влага затекает в уши, струится по щекам и по шее. Мы опустили руки, как лебеди — крылья, и сделали наклон вперед. Слезы побежали вверх по лбу, словно кто-то провел по нему пальцами, защекотали голову. Я держалась за лодыжки, вытирая мокрые щеки о колени.

Правая нога назад — поза воина один, взгляд прямо перед собой. Я тонула в слезах, мне было плохо, грудная клетка поднималась и опускалась, как бурные океанские волны.