Но стоило мне добраться до укрытия за столбами, к которым крепились веревки, как показался царственный Умтак Ктхарл. Он даже не остановился перед тем, как ступить на мост. Похоже, моя первая надежда рухнула. Однако когда на противоположном берегу к столбам, спотыкаясь, вышел Кабал и, тяжело дыша, с несчастным видом тут же прислонился к одному, это напомнило о моей второй надежде. Я полез в карман за складным ножом, замышляя убийство. Но рука нащупала лишь старый чек и огрызок карандаша. Ножа не было.
Я едва не закричал от досады. Конечно, не было, ведь его украли проклятые поганые бандиты, пока снимали с моего «трупа» и с лошади пожитки.
Оглянувшись, я увидел, что зигзагообразная тропа ведет вверх по крутому, поросшему лесом склону. Так я далеко не убегу. Силы были почти на исходе – конец представлению. Но будь я проклят, если сдамся без боя. Гнев вернул ясность мыслям. Я снял с плеча винтовку и аккуратно прицелился в приближающегося колдуна. На самом выдохе я спустил курок.
Первый выстрел пришелся прямо в грудь, но Умтак Ктхарл замер лишь на миг, словно забыл о чем-то, а потом решил, что это неважно.
Вторая пуля ударила в лицо – думаю, у меня была смутная мысль попасть в глаз, в надежде, что в них сокрыта его сила. Настолько я отчаялся. Пуля отрикошетила от колдуна, словно от камня. Покачав головой, будто потревоженный насекомым, он продолжил наступать.
У меня оставался последний патрон, надежда утекала сквозь пальцы. Обыкновенное оружие явно не причиняло Умтаку Ктхарлу никакого вреда. Но я сомневался, что то же можно сказать и о перебежчике Кабале. Я решил последнюю пулю предназначить ему.
Я благодарен бандиту, которому принадлежала винтовка, за то, что за оружием он следил куда тщательнее, чем за собственной гигиеной. Каждый сделанный мною выстрел попадал точно в намеченную цель. Несмотря на кочевую жизнь предыдущего владельца, ствол был в отличном состоянии: механическая часть работала без перебоев, а прицел оставался идеальным. Доверившись им, я направил мушку на Кабала. Целился в голову, ожидая, что в итоге пуля попадет ему либо в лоб, либо в верхнюю часть груди. Меня устраивал любой исход. Он все еще пытался отдышаться, все тело жалко сотрясалось в попытке набрать воздуха, он стоял, почти повалившись на столб. Я замер. В том, как он двигался, было что-то странное, что-то особенное. Я опустил ствол и к своему восторгу и стыду обнаружил, что Кабал пыхтел не от истощения, а от усилий… пока яростно пилил трос, поддерживающий одну сторону моста, маленьким перочинным ножиком. Вся погоня была лишь уловкой в надежде на то, что представится подобная возможность, за которую Кабал сейчас ухватился обеими руками.
Без промедления я вскинул винтовку и выстрелил.
Со стыдом признаюсь, что выстрел получился неточным – могу сослаться лишь на то, что был не знаком с оружием и тем, как оно ведет себя на таком расстоянии. И все-таки пуля подрезала второй трос, оборвав половину веревок. Кабал от удивления едва не выронил нож, однако увидел, что я собирался сделать и помахал мне. Он удвоил усилия, и канат, над которым он трудился, лопнул с хлестким щелчком. Мост сильно накренился в сторону – Умтак Ктхарл впервые выразил столько эмоций, выглядел он довольно злым. Поврежденный мною трос не выдержал веса моста и мелодично оборвался. Теперь его удерживали лишь тросы с моей стороны, поэтому вся конструкция описала дугу и врезалась в утес. Щепки и обломки посыпались вниз, их тут же подхватил бурный поток.
Однако Умтак Ктхарл к ним не присоединился. С выражением полнейшей ярости на лице, он завис в воздухе посреди ущелья, нарушая законы гравитации и разрушая наши надежды.
Я едва соображал, но, благо, Кабал сохранял трезвость ума, за что мы все должны быть ему благодарны. Он запустил руку в нагрудный карман и швырнул что-то в безжалостного монстра.
– Умтак Ктхарл! – прокричал он, пока предмет, посверкивая на солнце, описывал дугу. – Лови!
Мне нравится думать, что безграничное высокомерие Ктхарла, неверие в то, что он уязвим, и стали причиной его конца. Он должен был поступить как угодно, но только не ловить то, что ему бросили. Полагаю, за непродолжительное знакомство Кабал раскусил его характер и сыграл на этом. Что там, говорят, предшествует падению?
Как бы то ни было, Умтак Ктхарл поймал предмет. Не прошло и секунды, как он вспыхнул ярким кобальтовым синим – настолько ярким, что мне показалось, будто я разглядел кости колдуна. Я вдруг понял, что это, и воспрял духом. Крохотная вещь… ничего особенного в привычном мире.
Небольшой фиал, на две трети заполненный святой водой.