Читаем Йоги Рамсураткумар. Волны Любви полностью

Хотя Реализация может произойти в одно мгновение, жизни всех великих Джняни доказывают, что требуется время на то, чтобы Божественное проникло во все поры существа. Шри Рамана Махарши смог достичь возвышенного состояния в шестнадцать лет, однако потребовалось несколько лет мауны и отшельничества для завершения процесса и достижения состояния, известного как «сахаджа». Это же самое утверждение касается и Джидду Кришнамурти, и Шри Рамакришны Парамахамсы и множества других.

Блуждая, как нищий, не имея ни сменной одежды, ни даже чаши для сбора подаяний, Йоги, движимый только внутренним голосом, принимал вещи так, как они происходили. Бывали дни совсем без еды, бывало и так, что ему подавали несвежую пищу, приготовленную несколько дней назад. Обильная еда воспринималась так же радостно, как и сухой роти без смягчавшего его соуса. Случалось, что контролеры высаживали его из поезда. За то, что он пытался проехать без билета, однажды его даже заключили на месяц в тюрьму. Все это Йоги Рамсураткумар принимал как божественную Милость. Тело страдало.

Из-за своего слияния с божественным Джняни страдают бесконечно больше, чем обычный человек. Но в этом и заключается разница: обычный человек может и будет молиться за уменьшение личных страданий, святой же не может и не будет этого делать. Это полная сдача божественной воле. Йоги Рамсураткумар много раз повторял:

Что бы ни случилось, это случилось по воле Отца и, следовательно, совершенно.

Как может кто-то требовать изменения того, что совершенно?

В его странствиях внутренний голос – голос Отца – направлял его в определенный храм; но после прибытия туда голос повелевал ему оставаться рядом с храмом и не входить в него. Точно так же, когда ему было велено поговорить с человеком или поклониться кому-то, он не имел выбора, кроме как подчиняться. Бесконечный достигал Своей цели посредством действий, речи и жестов Йоги, сдача которого была настолько полной, что не существовало никакой независимой мысли или действия, – оставалось лишь то, что побуждалось Богом.

Йоги Рамсураткумар бродил по всей Индии, он видел миллионы людей, множество из которых жило в крайней нищете, многие страдали от болезней, но не могли позволить себе медицинскую помощь. Многие же оказывались и жертвами ненасытности, жадности и насилия со стороны других людей. Он видел в этом руку своего Отца – Божественную волю. Он знал, что прошлая карма привела ко многим страданиям, но люди, движимые своими физическими потребностями и страстями, совершали еще больше ошибок. Все это вызывало у него глубокие любовь и сострадание.

Он – космическое существо – страдал вместе с тем, кто был несчастен, и радовался с тем, кто оказывался счастлив. Он знал, что единственным решением для человечества было бы приблизиться к Богу и утвердиться в сознании Бога. В противном случае страдания людей только возрастут. Он знал, что отныне его работа будет заключаться в том, чтобы сблизить людей с Богом, убедить их избавиться от алчности и жадности, чтобы их естественная любовь к Богу и всем существам росла и процветала.

Так прошло семь лет. Теперь, наконец, Отец решил, что Йоги должен остаться в Тируваннамалае, откуда он мог бы выполнять свою космическую работу.


Глава VI

Тируваннамалай – это маяк. Годы на улицах

Скорее всего, Йоги Рамсураткумар прибыл в Тируваннамалай летом 1959 года. Он направился прямо в Шри Раманашрам, где у него было много вдохновляющих переживаний у стоп Махарши.

Он признавал вклад Шри Ауробиндо и Бхагавана Раманы Махарши в его духовные искания.

Большинство людей не решаются упомянуть, что у них более одного отца, но у этого нищего было три [духовных] отца. Шри Ауробиндо начал, Шри Рамана Махариши немного продолжил, а Свами Рамдас завершил работу.

Он испытывал огромную любовь и благодарность ко всем трем Учителям.

Проведя несколько дней в Раманашраме, он, как представляется, стал скитаться тут и там, не имея защиты от капризов погоды. Он укрывался от солнца под деревьями, на железнодорожной платформе, в магазинах и даже на кладбищах, когда шел дождь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное