ИОН

До кабинета местного директора добираюсь без приключений. У гимнасток сейчас тренировки в самом разгаре, так что все коридоры пустынны. Больше всего я боюсь встретить свою гимнастку. Мне почему-то кажется, что я не смогу спокойно смотреть ей в глаза. Это странно. Она ведь рейб, по-хорошему меня не должно волновать, что она там себе подумает.

Меня приглашают в кабинет директора, и я оказываюсь в кресле напротив женщины не самого изящного телосложения. Вид у нее довольно суровый.

– Добрый день, господин Громбольдт, чем могу быть полезна? – голос у нее такой же жесткий, как и выражение лица. У меня мелькает мысль о том, что с рейбами по-другому и нельзя.

– Добрый день, госпожа Коробейникова. Прежде всего, я хотел бы выразить вам благодарность за ваш труд. Каждый год вы дарите нам прекрасные выступления. Ваши рейбы заслуживают восхищения.

– Благодарю вас. Но боюсь, что они не так хороши, как рейбы первого и второго филиалов. Таким филиалам как наш всегда не достает финансирования.

– Вы, безусловно, правы, однако, империя не может как следует поддерживать такое большое количество филиалов, по крайней мере, пока.

– Вы много не знаете, господин Громбольдт… – она многозначительно замолчала и продолжила, – Так что привело вас сюда?

– Дело в том, что я хочу приобрести одного из ваших рейбов, – от волнения у меня пересохло в горле.

– Вот как? – вскинула брови Коробейникова, – боюсь, они не продаются. Я растила их столько лет не для того, чтобы распродать поодиночке в частные руки.

Ее ответ несколько огорошил меня, но я решил не сдаваться.

– Я готов заплатить любую сумму. Возможно вы не знаете, но я – член семьи Громбольдт, мы владеем «Громбольдт Медиа».

– Я прекрасно знаю, что вы влиятельный человек, господин Громбольдт. И нисколько не сомневаюсь в вашей покупательской способности. Однако ответ мой остается прежним, они не продаются.

Я едва успеваю открыть рот, чтобы сказать хоть что-то против, но она опережает меня:

– Почему бы вам просто не приобрести ложу? Сезонный билет? В этом случае у вас всегда будут лучшие места, мы обеспечим все для вашего комфортного пребывания.

– Сезонный билет это не плохо, но…

– Ответьте мне на один вопрос. Зачем вам гимнастка?

Я не знаю, как объяснить этой женщине, зачем мне гимнастка и поэтому просто молчу. Она вздыхает и наливает мне чай.

– Вот видите, она вам ни к чему. Вам наверняка понравилась какая-то конкретная девочка, не правда ли?

Мне ясно, что скрывать правду бессмысленно, поэтому я решаю говорить все напрямик.

– Ее номер S73−13.

– Достойный выбор. Она одна из лучших в моей школе. Каждый год другие филиалы пытаются выкупить ее у меня. Денег не хватает, поэтому мне приходится постоянно что-то выдумывать, чтобы не потерять лучших гимнасток, – она шумно отпивает чай из своей кружки, – так ложа вас устроит?

– Я не верю, что ее нельзя купить.

– Бону?

– Да.

– А я вас уверяю, что эту птичку вам лучше держать в моей клетке. Если вы ее выкупите, то она больше не сможет петь. Ее жизнь – верховая гимнастика, без всего этого она погибнет. И вы будете страдать. Вам ведь нужен рейб, которого не стыдно показать в обществе, верно? С гимнастками такого не выйдет. Они слишком мало общаются с внешним миром, не умеют себя вести и обслуживать людей. Гораздо лучше будет оставить ее здесь.

– Но я бы хотел видеть ее как можно чаще.

– Думаете, вам будет о чем поговорить? У этих девчонок совсем узкий кругозор, они не обучаются ничему, что помогло бы им поддержать беседу с таким человеком как вы.

– Я просто хочу смотреть на нее.

– И это все, что вам нужно? – ее голос стал заметно теплее, – Мальчик мой, в таком случае, я знаю, как вам следует поступить! Вы выкупите ложу на особом условии – безграничное пользование. То есть вы приезжаете, когда вам будет угодно и наблюдаете свою любимицу во время тренировок, а не только на самих выступлениях!

– А она будет видеть меня?

– Это на ваше усмотрение. Ложа может быть скрыта от глаз спортсменов, если вы этого захотите.

– Я не хочу, чтобы она меня видела и вообще знала о моем существовании.

– Поверьте мне, она ничего не узнает. Точнее, она будет знать только то, что мы с вами позволим ей узнать.

– Тогда… Я, наверное, согласен на ложу.

– Вот и прекрасно, – она делает несколько движений рукой на столе и передо мной загорается документ.

Я расписываюсь на крышке стола, и договор исчезает.

– Деньги можете перечислить в течение недели.

– Скажите вас счет. Я перечислю сейчас.

Она называет свой номер, и я отправляю ей деньги с помощью пусковика.

– С вами очень приятно иметь дело, господин Громбольдт.

Фабиан

Жаль, что приходится оставлять мою девочку одну, но ничего не поделаешь. В другие дни у меня просто нет времени на эти поездки. Я закрываю ее дома и выхожу на улицу.

Здесь еще никого нет. Все хотят поспать подольше после трудной недели.

Я иду на станцию и сажусь в Гигаполивский Экспресс. Экспресс ходит каждые 20 минут. Он пересекает все округа города. Это самый быстрый способ добраться до любого округа. Поезд проходит под землей, так что ему не нужно объезжать какие бы то ни было препятствия.