Йормунганд (СИ)

Через пару мгновений послышался шум ломаемых веток и лошадиный топот, со стороны дороги появился еще один всадник. Он не торопился, Йормунганд направил в его сторону самострел и затаил дыхание. Крепко сбитый верзила неопределенного возраста, на гнедом коне, остановился возле ясеня, прислушался к звукам удаляющейся погони, и натянул поводья, поворачивая обратно. Йормунганд облегченно выдохнул и в этот момент верзила посмотрел наверх. Йормунганд увидел, как он, прищурившись, смотрит на него, и выстрелил прямо в открытый рот. Тут же спрыгнув, он схватил под узды, испугавшегося было гнедого и, нашептывая «тихо, милый, тихо», унимая дрожь и пыхтя от напряжения, вытащил мертвое тело из седла. Прятать его времени не было, Йормунганд бросил тело верзилы на палую листву, в тень, чтобы не сразу заметили, вскарабкался в седло и поскакал к дороге, пока не думая об остальных преследователях.

Выехав на дорогу, он пустил коня шагом, прислушиваясь к звукам возможной погони, каждый шорох теперь казался ему подозрительным и с любой стороны он ожидал нападения. Вскоре лес сменился полями, и уже виднелась деревенька, вполне мирная на первый взгляд. Йормунганд протер глаза, он не планировал останавливаться где-то раньше полудня, но запоздалый страх и усиливающаяся тревога заставили его с надеждой всматриваться в дома.

Забрать коня оказалось лучшим решением за последние месяцы. Продать его в ближайшем поселении Йормунганд не рискнул. Много дать за него не могли. А избавляться за бесценок — только привлекать к себе внимание и ненужные подозрения. Он уже подумывал, не съесть ли ему коня в какой-нибудь из черных дней. Но каждый черный день оказывался недостаточно черным для такого злодеяния. Теперь Йормунганд рассчитывал прибыть в портовый городок куда быстрее, чем рассчитывал. В тавернах рассказывали невероятные истории про колдуна одолевшего князя, а до того наславшего чудовище на Ларс-Эрика. Судя по рассказам, с чудовищем так и не совладали. В несчастиях обвиняли Альфедра, но упоминали и молодого сына Лодура, сбежавшего после особенно грандиозного преступления. Все это казалось Йормунганду таким милым, что он даже заплатил уличному скальду за короткую балладу в свою честь.

Путешествовать по- прежнему приходилось одному. Ночевать в лесу становилось все холоднее, листья по большей части облетели, зато Йормунганд научился различать местные съедобные ягоды, да и зверьки обросли жирком перед долгой зимой и стали вкуснее. Одиночество больше не тяготило его, разве что самую малость. Теперь, на хорошем боевом коне, зная, что о нем слагают баллады и плетут небылицы, Йормунганд сам себе казался значительным.

Йормунганд как раз смаковал в уме некоторые впечатляющие подробности последних событий, когда его окликнули с края дороги. Перед ним стоял коренастый мужичок с длинной темной бородой. На мужичке красовался железный шлем с забавными маленькими крылышками по бокам, и железная же броня. Йормунганд бросил быстрые взгляды по сторонам. Если незнакомец не один, придется спасаться бегством.

— Айе, — насторожено произнес Йормунганд. Мужичок напомнил ему Висбура.

— Ты не видел здесь деву-лебедя?

Йормунганд помедлил с ответом размышляя, не сумасшедший ли перед ним.

— Нет, — сказал он сдержанно, — я не встречал здесь ни дев, ни лебедей.

Мужичок фыркнул и скрылся в лесу. Йормунганд еще пару часов нервно озирался, нет ли поблизости таких же сумасшедших дружков. Когда за его спиной послышался топот копыт. Йормунганд посторонился с дороги, готовый нырнуть в кусты в случае опасности.

Всадники проскакали мимо, даже его не заметив. Только один остановился и крикнул:

— Эй, ты муж девы-лебедя?

Правой руки, хотел сказать Йормунганд, но вслух произнес.

— Нет.

— А не видел тут кого?

— Ни дев, ни лебедей, ни их супругов.

Парень кивнул и поехал вслед за остальными.

— Эй, — окликнул его уже знакомый голос бородача. Мужичок опять стоял у края дороги и приложив руку козырьком к глазам, смотрел вслед ускакавшему отряду.

Йормунганд вздрогнул и схватился за кинжал.

— Чо они хотели- то?

— Спрашивали, не видел ли кого, — Йормунганд подавил желание припустить коня вслед отряду. Не хотелось терять лицо даже перед странным лесным жителем.

— А ты чего?

— Сказал, что не видел.

— Это ты молодец. Коняжку свою продашь мне.

Йормунганд не уловил вопроса в тоне и на всякий случай спросил:

— Сколько дашь?

— Денег у меня нет.

— Я натурой не беру.

Бородач мрачно на него уставился, так что Йормунганд нервно хохотнул и спросил, чтобы сгладить неудачную шутку:

— А что есть?

— Могу дать кольца. Из золота.

— Хорошо.

Бородач помедлил и махнул ему рукой.

— Подь сюды.