Йошкар-Ола – не Ницца, зима здесь дольше длится

А наверху, если подняться по лестнице, на землю и на крыши домов падал такой же, как сейчас снег, и по улицам шли те же, что и сейчас, люди, только намного моложе, и встречалось гораздо больше знакомых лиц.

Выйду в корочках цивильных по бульвару погулять

Бульвар в честь марийского писателя Сергея Чавайна начинался с нескольких "сталинских" домов, стоявших на значительном расстоянии друг от друга. Между ними, как, впрочем, и по всему городу, ощетинившись огороженными штакетником палисадниками, медленно вымирал частный сектор. Он хранил на своих серых крышах следы дождей тех давно минувших лет, когда по неустроенным улицам Йошкар-Олы люди еще ездили на телегах, и страшные трахомные глаза с вывернутыми веками вызывали содрогание у прохожих. Такие глаза изредка можно было увидеть даже в начале шестидесятых, в основном у людей, приехавших из сельской глубинки. С каждым годом их становилось все меньше. Страшную болезнь, уродующую человека, победили, и теперь мало кто знает, что это такое.

В 60-е годы бульвар полностью заасфальтировали, и он стал одним из "центровых" мест марийской столицы. Здесь назначали свидания, здесь вечерами гуляли семейные пары. Пить пиво или вино на ходу или сидя на скамейке, было не принято. За распитие спиртных напитков в общественных местах наказывали, так что любители выпить вне дома были вынуждены прятаться по кустам и закоулкам, где их тоже подстерегали бдительные милиционеры, чтобы доставить в отделение и оштрафовать. Это не значит, что пьяных не было совсем. Пьяные были всегда, но отношение окружающих к ним было другим. Да и отношение милиции тоже. Появиться на бульваре в изрядном подпитии – значило почти наверняка оказаться в медвытрезвителе, который находился поблизости.

Впрочем, порядочная публика пивка выпить все же могла. В центре бульвара с одной стороны стояли аппараты, где можно было помимо газированной воды попить и пива. Газировка без сиропа стоила одну копейку, с сиропом – три, а стакан пива – 10 копеек. Но мужики почему-то предпочитали покупать пиво в магазине по соседству. Там когда-то был гастроном, где за 28 копеек продавали великолепное бутылочное “Жигулевское”. Рядом, в этом же доме, работала небольшая кофейня, куда мы любили заходить по дороге с речки домой. Кофе там был по теперешним понятиям, может быть, не очень качественный. Но это был натуральный, крупномолотый кофе, который мы пили с молоком, плюшками и получали удовольствие. А гастроном, где всегда было много народа, стоявшего за дешевым вином, впоследствии тихо прикрыли, и на его месте на долгие годы обосновался пункт междугородных переговоров. Позвонить в другой город получалось непросто. Приходилось на переговорном пункте иногда часами ждать вызова. Счастливчик, на имя которого происходило соединение, бегом бежал в стеклянную кабину, чтобы пообщаться с нужными ему людьми. Мобильников в обиходе не было. По городу всюду стояли телефонные будки, откуда, опустив в прорезь автомата две копейки, любой мог позвонить.

Было время – штаны на заказ шили

Притягивал посетителей Дом быта, где обосновались "Фотография", обувная и часовая мастерские, много других полезных заведений. Здесь можно было постричься, побриться и… сшить на заказ костюм или пальто. Материал приносили с собой или выбирали прямо в ателье. В магазинах готовую одежду старались не покупать. Добротный ширпотребовский пошив уже не удовлетворял нужды "отъевшегося" после войны нового поколения советских людей. Хотелось чего-нибудь импортного или, за отсутствием оного, хотя бы сшитого на заказ.

Очень популярно в свое время было открывшееся на проспекте Гагарина новое ателье "Чайка". Со всего города народ сюда приезжал шить одежду. Не всегда это удачно получалось, как, впрочем, и в других ателье, кому-то что-то не нравилось, сфера услуг не всегда поспевала за растущими потребностями горожан, но в "Чайке" обычно плотно толкались в очереди желающие обновить свой гардероб.

Ведь приятно в цивильных корочках, в брюках в крупную блестящую клетку, сшитых на заказ, пройтись по улице с девушкой под ручку. Кушать эскимо, дышать полной грудью и думать о хорошем. И смеяться, глядя, как мальчишки, спрятавшись за скамейкой и привязав на нитку кошелек, вводят в заблуждение прохожих, по-разному реагирующих на убегающее из-под руки богатство.

Ранним летним утром, когда туман от реки затягивал окрестности тонкой белой вуалью и тишина лежала над городом, а редкие голоса звучали далеко и ясно, казалось, что ты идешь по знакомой улице в неведомую страну, скрытую за белой пеленой. Туда, где время не имеет силы и где можно встретить давно прошедших по твоей жизни людей и повторить события, уже свершившиеся с тобой. И нет этому пути конца и начала, а душа твоя способна ощущать окружающий мир, не делая культа из еды и материальных благ, которые могут порадовать, но не могут сделать счастливым.

Два червонца – за ружье