Ёшкин кот

Сейчас в овраге тоже было хорошо. Высоко над головой пекло солнце, гудели синие мухи, стрекозы потрескивали слюдяными крыльями. Вдруг Берка наткнулся в густой траве на чёрную с залысинами автомобильную шину.

Он ухватился за борт колеса и радостно крикнул:

― Эврика!

Затем, вытащив её на тропинку, покатил колесо в гору, упираясь ногами о склон оврага, словно бурлак, тянувший баркас по извилистому песчаному берегу.

― Ты чего задумал? ― спросил Колька.

― Сальто-мортале сейчас исполню с колесом, ― произнёс, смеясь, Берка.

― Ты что, дурень, решил внутрь колеса залезть и скатиться с горы?

― Пожалуй, не втиснусь, а так бы съехал.

― Что, прямо в крапиву?

― Запросто!

― Ты просто хвастаешься.

― А давай поспорим!

― Ладно, поверю, поспорим в другой раз.

Не уступая первенства, Колька первым рванул в гору и, поднявшись по склону на берег, стал наблюдать, как Берка, корячась с колесом, осиливал подъём.

Берка, запыхавшись, с трудом выкатил его на берег, тяжело дыша, посмотрел вниз, откуда только что выбрался, и, развернувшись в сторону оврага, с силой раскатил колесо, направив его в самую гущу крапивы, стоящую плотной стеной.

Колесо, раскрутившись на склоне, дважды на кочках подпрыгнуло вверх, словно не желая оказаться в жгучих зарослях крапивы, затем резко свернуло в кусты и, с хрустом приминая крапиву, замедлив движение, свалилось набок. Расступившаяся зелень тихо его накрыла своей листвой.

― Вот тебе и мортале! ― с улыбкой произнёс Берка.

― Я бы точно не пожелал в таком колесе оказаться в крапиве, ― воскликнул Колька.

― А что?! Оно было похоже на колесо обозрения. Правда, вращается быстро. Зато тренировка хорошая для вестибулярного аппарата.

― Какого-какого?

― Ну, черепного.

― В книжке, что ли, прочитал? ― спросил Колька.

― Да, есть такая подготовка для парашютистов.

― А как она называется?

― Колесо крутить!

― Значит, на автомобильной шине сальто-мортале тоже можно крутить. И для черепной коробки польза. Соображать будешь лучше, ― насмешливо сказал Колька.

― Пожалуй, ― ответил Берка, ― только после этой круговерти туман в глазах и вороны мерещатся, того и гляди заодно с ними ещё и летать захочется. Уж лучше стать пожарным!

Вокруг пахло свежестью. Они, смеясь, шли вдоль невысоких деревянных домов городища, утопающих в зелени цветущих яблонь, сирени, среди молодых акаций, пахнущих пряным ароматом, от склонившихся веток с жёлтыми цветущими венчиками ― они, словно озорные девчонки, с любопытством выглядывали на дорогу из своих палисадников, разглядывая случайных прохожих, встречавших их любопытными взглядами.

― Скоро свистульки созреют, ― заметил Колька и ласково провёл рукой по желторотым цветущим венчикам акации, писклявые стручки акаций всегда радовали ребят.

― На обратном пути созреют, ― с усмешкой произнёс Берка, посмотрев искоса на Кольку.

Тихая, сонная улица привела их прямо к «ленинке», к возвышавшемуся круглому зданию городской бани. Берка вдруг заметил чёрный столб дыма, поднимающийся откуда-то из-за деревьев, росших вдоль дороги, за которыми виднелся провал, обрывающий линию горизонта.

― Что там такое? ― поинтересовался Берка и показал рукой в направлении, откуда стелилось тёмное, как смоль, облако дыма.

― Хорошо бы взглянуть, ― отозвался Колька и первым пересёк серую асфальтовую дорогу, обогнул стоящие по краю деревья и кусты и очутился на самом краю берега, который круто обрывался к молчаливой и спокойной реке, покрытой мелкой серебристой рябью.

Берка поспешил за ним. Свежий бодрящий воздух с реки ударил им в грудь.

― Смотри! Это же труба дымит! ― удивлённо закричал Берка. ― Никакой это не пожар. А жаль. А так с высокого берега хорошо было бы поглазеть на него. Может, и катер пожарный увидели бы.

В низине заречной части города виднелись жилые постройки, а у самого берега, у корпуса из красного кирпича, торчала огромная металлическая труба, которая, словно догоравшая свеча, остриём врезалась в небо, заполняя пространство над водой тугим густым дымом. Дым, подхватываемый ветром, тянулся вверх, кружа лохматыми лоскутами, медленно стелился над водой и простирался над низиной, словно взбунтовавшееся русло реки. Это дымила фанерка ― комбинат, где работала обдирка берёзовых чурок. Связанные стопой из брёвен, берёзовые плоты длинной вереницей растянулись вдоль берега, отделяя воду от песчаной полосы, они плавно качались на волне и ждали своей очереди, когда сплавщики-речники крючьями багров подцепят их и вытащат на берег для отправки в цех на обработку.

― А что из берёзы делают? ― поинтересовался Берка.

― Фанеру разную. Даже кабины для грузовиков.

― Правда? Что, и пожарные из фанеры? Они же сами сгореть могут!

― Точно не знаю. А вот лыжи и клюшки бывают из фанеры. Из специальной. Слоёной. Это я точно знаю! Сами с ребятами из неё делали. Правда, тяжеловаты получались. А вот лыжи-бочата из досок бочки в самый раз. Приезжай зимой на каникулы, дам покататься.

― Бочата?! Название какое-то странное.