Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

До середины 1942 года резидентура в Чили существовала на средства, привезенные «Алексом» из Буэнос-Айреса, и на деньги, взятые в долг из кассы КПЧ. Затем Леопольд стал зарабатывать сам — в качестве оптового поставщика стирального порошка фирмы «Индустриас де Асеитес и Ферретериас»[58]. С ее владельцем Ареналя познакомил главный финансист КПЧ Энрике Роблес Гальдамес, который консультировал начинающего предпринимателя. На паях с Роблесом Леопольд создал еще одну фирму — «Оркред»[59], которая вела розничную торговлю в Сантьяго и приморских городках. Шелковые ленты, пуговицы, нитки, иголки, бисер и разные виды позумента — такой товар предлагали «лотошники» Леопольдо, — принося неплохой, по чилийским понятиям, доход. Чтобы расширить товарный ассортимент фирмы, Ареналь заключил договор с Агустином Аруми, владельцем парфюмерной фабрики в Вальпараисо. Так на лотках продавцов появились мыло, духи, одеколон и помада.

* * *

Жил «Алекс» в Сантьяго по кубинским документам. Отсюда происхождение его клички для узкого круга друзей — «Кубано», то есть «Кубинец». Он дважды продлевал туристическую визу, но в третий раз это было бы рискованно. Такие вещи привлекают внимание полиции: почему этот приезжий не спешит нормализовать свое пребывание в стране? Любовь зеленоглазой девушки, которую звали Гладис, помогла Леопольдо окончательно укорениться на чилийской земле.

Ее покойный отец был администратором на американских рудниках в Боливии и оставил семье небольшое состояние. Гладис работала стенографисткой в английской фирме по импорту сельскохозяйственной техники «Вессел и Дюваль». Претендентов на ее руку было много, но Леопольдо оказался счастливее других кавалеров. Поженились они в 1942 году. «Алекс» завел «чилийскую семью», не посоветовавшись с «Артуром». Наверное, не был уверен в том, что получит «добро», и потому решил действовать на свой страх и риск. Свидетелем на церемонии в загсе был Мигель Конча[60], кадровый работник КПЧ, занимавшийся проблемами рабочего страхования, и сестра Гладис — Дэзи.

Молодожены сменили несколько квартир, пока не подыскали идеальное со всех точек зрения «гнездышко» на аве-ниде Генерал Бустаманте.

Для своего времени Гладис заметно выделялась из числа своих подруг начитанностью в «серьезной литературе», интересом к социально-общественным проблемам страны. Она участвовала в Движении за эмансипацию женщин Чили (МЕМСН), в которое входили первые феминистки страны Ольга Поблете, Елена Каффарена, Лили Гарафулич и Делия Вергара. Их тяготение к марксизму и советскому опыту «раскрепощения женщины» отразилось на деятельности МЕМСН и, соответственно, на идейно-политическом становлении его участниц. По примеру Ольги Поблете Гладис организовала кружок пролетарских женщин и вела в нем просветительскую работу. Однажды она подготовила беседу на тему «женщина в русской литературе». Выступление Гладис вызвало горячую дискуссию, в которой образы героинь Толстого и Тургенева стали предлогом для обсуждения судеб чилийских женщин, эксплуатируемых, дискриминируемых, лишенных элементарных прав, даже избирательных.

* * *

Примерно в этот период в Чили приехали Электа и Берта Ареналь. Решение о поездке у Электы возникло спонтанно. Она получила письма от Луиса и Анхелики, и ей показалось, что дети нуждаются в материнской поддержке: в их жалобах на тяготы изгнанничества и безысходность жизни в чилийской глуши она почувствовала отчаянный призыв о помощи. Сикейрос творил, созидал свою гениальную мураль «Смерть захватчику!», и ему, конечно, было не до «примитивно-земных» страданий близких. Не задерживаясь в Сантьяго, Электа и Берта первым же поездом отправились в Чильян. «Воссоединение» семьи было отмечено щедрым застольем с текилой, по которой мексиканские изгнанники скучали не меньше, чем по родине. Прошло несколько дней, и Электа убедилась, что ее переживания из-за детей были преувеличены. Поэтому она решила перебраться из полуразрушенного Чильяна в цивилизованный Сантьяго.

Гладис и Дэзи почти ничего не знали о прошлом Леопольдо. Для них он был «кубинцем», решившим заняться коммерцией в Чили. Когда мать и сестра неожиданно появились в Сантьяго, Леопольдо твердо решил: свою мексиканскую родню знакомить с чилийской не будет. Они не должны знать друг о друге. Но Сантьяго в те времена был небольшим городом, и замысел Леопольдо самым непредвиденным образом провалился. Однажды он отправился с женой и Дэзи отдохнуть в Апокиндо, погулять по зеленым улочкам пригорода, посидеть в одном из бесчисленных ресторанчиков. Электа и Берта тоже решили посетить Апокиндо. Там у трамвайной станции и произошла неожиданная встреча.