Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

«Отто» служил в департаменте полиции, который обеспечивал безопасность иностранных посольств в Буэнос-Айресе. Фактически это была узаконенная слежка за дипломатами. Аргентинцы установили плотное наблюдение за миссиями США, Великобритании, Италии. Немцы не были исключением. «Отто» вел досье на сотрудников посольства Германии и Венгрии, руководил осведомителями из обслуживающего персонала, иногда организовывал слежку за «сомнительными» гостями из рейха, которые навещали фон Терманна и других гитлеровских дипломатов.

Из сообщений «Отто» «Артур» знал, что сотрудники посольства имели строгие инструкции в отношении заведения связей: недоверие к визитерам постоянно росло. Без проверенного curriculum vitae пронемецкой деятельности добиться доступа к фон Терманну было невозможно. Сотрудники гестапо, работавшие в посольстве под разными прикрытиями, считали возможным покушение на жизнь посла, чтобы вызвать напряженность в германо-аргентинских отношениях. Больше всего опасений вызывала британская СИС. Во имя спасения империи самая прославленная служба «плаща и кинжала» была готова на любые крайности.

* * *

Как-то «Отто» получил информацию о том, что на хозяйственный двор посольства Германии доставлены в грузовой автомашине подозрительные ящики. «Дипкурьером», доставившим груз, был Иоганнес Зигфрид Беккер, немецкий разведчик. Гадать о том, что содержится в ящиках, «Отто» не стал и поручил осведомителю — сторожу при посольстве — похитить один из них во время ночного дежурства. Агент не обладал геркулесовым телосложением. Чтобы выполнить задачу, ему пришлось вскарабкаться на грузовик и сбросить на землю тридцатикилограммовую упаковку с черным силуэтом «бокала» на крышке. Когда подручные «Отто» помогали переваливать ящик через ограду, то не смогли его удержать, и он снова всей своей тяжестью грохнулся о тротуар.

В укромном месте ящик вскрыли, и участники операции онемели: он был доверху набит аккуратными маслянистыми кубиками взрывчатки. «Я думал, что в ящике золотые слитки, предназначенные для финансирования “пятой колонны”, — признался позднее «Отто», — и даже прикидывал, как лучше распорядиться таким богатством, чтобы мои начальники сами его не присвоили…»

В «аргентинских инстанциях» решили не предавать гласности инцидент с взрывчаткой. Однако немцам нужно было раз и навсегда показать, кто является хозяином в стране. На следующий день в резиденции посла раздался анонимный звонок. Телефонную трубку взяла фрау Терманн. Говорил мужчина, голос которого был ей незнаком:

«На территории вашего посольства находится грузовик, который может поссорить наши страны. И тогда всем вам придется вернуться на родину. Избавьтесь от груза так, чтобы мы видели…»

Фрау Терманн дорожила спокойной жизнью в Аргентине и срочно вызвала супруга в резиденцию. Посол тут же разыскал «курьера» и в категорической форме потребовал вскрыть ящики, прибывшие с дипломатической почтой. Беккер сопротивлялся недолго и с явной неохотой признал:

«В ящиках взрывчатка».

Фон Терманн онемел:

«Какая взрывчатка»?

«На особые цели. Через день-два мы ее перепрячем».

«Я запрещаю делать это. Аргентинцы знают о взрывчатке. Они должны быть уверены, что мы не пустим ее в ход».

«Такого решения я принять не могу, — возмутился Беккер. — Нужно согласовать с Берлином».

«В Буэнос-Айресе решаю только я, — прервал его фон Терманн. — Из-за некоторых умников, которые осмеливаются возражать послу, Германия может надолго, если не навсегда, потерять лояльного партнера в Южной Америке. Вы хоть понимаете, Беккер, какую большую и грязную свинью вы подложили в наши отношения с Аргентиной?»

Поздней ночью грузовик покинул территорию посольства и направился в сторону Авельянеды. Ехал он неторопливо, иногда казалось, что его можно обогнать на велосипеде. Грузовик переехал через мост над Риачуэло и в таком же неспешном темпе добрался до одной из городских свалок. Потом распахнулся брезент кузова, и в глубокую яму один за другим полетели ящики…

* * *

Второго источника, который использовался по Терманну, «Артур» «выловил» в партийных анкетах. Анкета была заполнена рукой Херардо Б., который работал кассиром в одном из банков. На вопрос анкеты, «имеются ли у вас или ваших родственников какие-либо связи с деятелями режима», он ответил: «Мой отец служит камердинером у генерала Хуана Баутисты Молины».

О пронемецких убеждениях генерала и его дружбе с послом рейха было широко известно. Военный атташе Молина познакомился с фон Терманном еще в Германии. Аргентинец был почитателем Гитлера и разделял многие положения национал-социалистической идеологии. В этом фон Терманн убедился, подолгу беседуя с генералом во время плавания на пароходе из Гамбурга в Буэнос-Айрес. Так получилось, что у аргентинца командировка завершилась, а у немца только начиналась. Прибыв в Буэнос-Айрес, фон Терманн старательно культивировал дружбу с генералом. Тот обеспечивал ему контакты в высших военных кругах Аргентины.