Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

«Рене» предполагал, что жесткие формулировки исходят от полковника Алексея Траура, начальника 3-го отдела 1-го управления НКГБ, который курировал страны Латинской Америки. Хлопот у него хватало, опытных сотрудников в отделе было наперечет, ведь главные силы разведки были сосредоточены на немецком направлении. «Рене» тоже доставалось от Траура. Куратору казалось, что резидент находится «под влиянием» «Артура». И потому проводил «воспитательную» работу: «Не будьте у него техническим связным, не воспринимайте все в сногсшибательно-фантастическом ореоле, в каком он показывает свои достижения. Он слишком разбрасывался, занимался сразу всеми латиноамериканскими странами, широко привлекал членов братских организаций, часто дублировал работу компартий, брался за проведение диверсий, будучи к этому не подготовлен…»

«Рене» не оспаривал этих мнений — Центр всегда прав! — но последовательно, даже в предвидении суровой реакции, — старался смягчать их разъяснениями, дополнительными фактами и сведениями, которые нередко помогали разряжать ситуацию, корректировать ту или иную необоснованную оценку действий «Артура». «Рене» правильно уловил главную черту характера своего подопечного: при всем своем опыте «Артур» был увлекающимся человеком, которого только подстегивала сложность поставленной перед ним задачи! Он без колебаний брался за трудновыполнимые дела, продумывая эффективные и по-своему эффектные варианты их исполнения. Эти дела с самого начала отпугнули бы людей расчетливых и осторожных, не желающих рисковать и подставлять себя уничижительной критике.

Рябов мог бы охарактеризовать суть характера Григулевича одним словом — пассионарный, то есть пламенный, горящий за дело, идущий вперед, несмотря ни на что. Но тогда это слово почти не употреблялось.

* * *

Тесно общаясь с Григулевичем, Рябов пришел к мнению, что Иосифу требуется повысить политический уровень. Общая его эрудиция сомнений у резидента не вызывала. Он с восторгом отзывался о всесторонних, почти академических знаниях своего подопечного, а в отношении его политической грамотности некоторые сомнения все-таки были. Понятно почему: в специфических условиях нелегальной работы интерес к трудам классиков марксизма-ленинизма был бы равносилен самоубийству. Однако в дни уругвайских «каникул» «Артур», по мнению «Рене», был просто обязан пополнить багаж политических знаний.

Так и повелось: после подготовки очередной партии отчетов на конспиративной квартире «Артур» брался за комплекты партийных журналов «Большевик», «Мировое хозяйство и мировая политика» и других и погружался в их чтение. По просьбе «Рене» он написал аналитический материал на тему «Аргентина как центр международных противоречий в Южной Америке». На работу ушло три месяца. Когда Рябов прочитал исследование, он пришел в восторг. Это же готовая книга! Не всегда можно согласиться с парадоксальными выводами «Артура», с его языком и стилем. Но материал получился документированным, актуальным и увлекательным! Иосиф использовал в работе множество источников, критически перерабатывая их, связывая единой концепцией. У «Рене» не было сомнений: со временем Иосиф может стать крупным ученым.

* * *

Узнав о предстоящем приезде в Монтевидео «контролера» из Москвы, «Рене» вздохнул с облегчением. Ему надоело отбиваться в одиночку от нареканий Центра. «Артуру» будет полезно «из первых рук» узнать о новых требованиях «конторы» к решению разведывательных вопросов. По прежним делам ему часто давали «карт-бланш», и он привык к вольготной жизни без какого-либо контроля сверху. Пусть теперь «Тагор» приучает «Артура» к дисциплине и ставит его в соответствующие рамки.

«Тагор» — Иосиф Львович Коген, 34 лет, опытный сотрудник разведки, которого отправили в инспекционную поездку по странам Латинской Америки. Поехал Коген под прикрытием дипломатического курьера. Путешествие выдалось не из легких. Достаточно сказать, что в Мехико он стал свидетелем трагической гибели советского посла Уманского, который должен был лететь в Коста-Рику для вручения верительных грамот. Самолет, в который сел Уманский и группа дипломатов, сразу после взлета рухнул на землю и сгорел дотла.

Прибытие «Тагора» в Монтевидео совпало с разгаром курортного сезона, когда на белоснежных пляжах нежилась под лучами яркого солнца беспечная армия отдыхающих. К тому же 10 февраля начался традиционный карнавал. Полиция, если она и следила за советским посольством в праздничные дни, вряд ли проявляла рвение. Лучших условий для проведения инспекции было трудно придумать.