Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

Командировка «Артура» в Латинскую Америку завершилась в ноябре 1947 года. Семья Кастро покинула Рио-де-Жанейро вскоре после разрыва советско-бразильских отношений. «Артур» закрыл книжный магазин. Он поместил несколько объявлений об оптовой распродаже книг в газетах, чтобы оставить след, который позже можно будет легко проверить. Ну а соседи Теодоро и Инелии Идалины считали, что обаятельные супруги уезжают в Европу из-за пережитой ими семейной трагедии: скоропостижно скончался их полугодовалый сын Хосе. У него было больное сердце. Там, вдали от Бразилии, они постараются найти покой, если это будет возможно.

* * *

Москва встретила семью Григулевичей пургой и морозом. Поселили Григулевичей в служебной квартире в центре столицы. «Московская пауза» в разведывательной работе Григулевича длилась около полутора лет. Иосиф и Лаура испытали все тяготы скудной послевоенной жизни. Иосиф вглядывался в усталые лица москвичей, их поношенную одежду, жалкие авоськи с продуктами и чувствовал себя неловко, замечая недоброжелательные взгляды. Его принимали за сытого преуспевающего иностранца.

Не слишком понятно складывались его дела с курирующим отделом разведки. Пришлось писать подробные отчеты за весь период пребывания в Южной Америке с декабря 1940 года. Скорее всего, это была очередная проверка. Нет ли разночтений в том, что писал Григулевич раньше и что пишет сейчас? Потом начались «собеседования» с начальниками разного ранга и уровня.

В эти зимние дни в кабинете Павла Судоплатова на Лубянке Григулевич после многих лет разлуки вновь встретился с «Томом» — Наумом Эйтингоном. О прошлом почти не говорили, возможно, потому, что в кабинете не было еще одного человека: Рамона Меркадера, который отбывал свой двадцатилетний срок в «Черном замке» — тюрьме Лекумберри.

Из беседы Григулевич понял, что «зубры» разведки не напрасно присматриваются к нему. С 1946 года генерал-лейтенант Судоплатов возглавлял службу «ДР» (диверсия и террор), которая проводила специальную работу за рубежом против врагов Советского государства. К началу 1948 года работа по этой линии велась с серьезными перебоями. Министр МГБ Абакумов предпочитал не рисковать и отменял «акции» одну за другой, часто по рекомендации Сталина. Сотрудники службы «ДР» находились «в простое», и, по свидетельству Эйтингона, «приходилось выдумывать работу, чтобы занять их делом». По мнению Григулевича, тогдашняя «безработица» в рядах «ДР» «спасла» его от включения в состав группы[87].

В период московской «передышки» Иосиф написал о Бразилии разрозненные заметки, своего рода страноведческие зарисовки. Вот фрагменты из них.

* * *

О взяточниках:

«Бразилия — это страна древнекитайского бюрократизма. Любое ходатайство приобретает там сумасбродные размеры. Учреждения часто дублируют друг друга, в госаппарате царит сплошной хаос.

За 15 лет диктатуры Варгаса появилось такое количество противоречивых декретов и законов, что, в итоге, все можно, но все запрещено, и чиновник выступает в роли могучего демиурга, от прихоти которого зависит судьба любого дела. Поэтому никто не стесняется взяточничества. Следует давать взятку не только для совершения какой-либо нелегальной операции, но и для успешного продвижения самого законного вопроса. Не подмажешь, не поедешь! К Бразилии можно применить стихи Пушкина:

“Там все продажно: законы, правота,

и консул и трибун, и честь и красота”.

Когда я въезжал в Бразилию по железной дороге из Уругвая, начальник таможни, внушающий уважение своими сединами, спросил меня:

“Что в чемоданах?”

Я ответил, что личные вещи.

Чиновник не открыл ни одного чемодана, и весь багаж пропустил без осмотра. Я поблагодарил его. После этого нам пришлось около часа ожидать поезд. Моя жена посоветовала дать этому чиновнику на чай за его любезность, но мне было неудобно — у человека такая почтенная благородная внешность, что мне казалось: это будет оскорбительно. Словно угадав мои сомнения, ко мне подошел его помощник и шепнул:

“Сеньор, если вы хотите дать 'gorgeta' (на чай) начальнику, то не стесняйтесь…”

А тот стоял в стороне и приветливо мне улыбался. Тогда я вынул 50 крузейро, свернул их в ладони трубочкой, подошел к нему и, протягивая деньги, сказал:

“Разрешите поблагодарить за вашу любезность”.

Деньги растворились в ладони начальника таможни, и он тут же заверил, что будет рад и впредь услужить мне…

Для получения официального медицинского свидетельства в Рио мне потребовалось бы несколько месяцев, так как на их выдаче работает всего три врача, а просителей — сотни. Чиновник из МВД предложил мне раздобыть свидетельство через неделю, за мзду в тысячу крузейро (50 долларов). А вот портье санитарного департамента запросил вдвое меньше и обещал сделать справку за три дня! Конечно, я сговорился с портье…