Иосиф Кобзон. Я люблю тебя, жизнь…

«Началась моя жизнь 11 сентября 37-гo года. Смотрю я на эти, оказавшиеся для мира трагическими, цифры с высоты сегодняшнего дня… Смотрю и вспоминаю свое страшно бедное, но все равно счастливое детство. Счастливое. Несмотря на то, что по нему прокатилась Великая Отечественная. Война стала главным воспитателем моего поколения. Родился я на Украине. В Донбассе. В небольшом городке. У нас называют их ПГТ – поселок городского типа. Городок с именем Часов Яр. Это моя историческая родина», – рассказывал Иосиф Давыдович.

Он не зря с теплом вспоминает место своего появления на свет: там о нем помнят с не меньшей любовью и уважением: на входе в здание местного горисполкома, напоминая каждому посетителю о знаменитом земляке, висит табличка с надписью: «В городе Часов Яр 11 сентября 1937 года родился выдающийся певец современности, депутат Госдумы России, крупный общественный деятель СНГ И.Д. Кобзон». Журналисты «Комсомолки» раскопали, что это не просто памятная доска, а еще и прямой указатель на место рождения[8]. В 30-х годах XX века здесь располагался роддом, в котором мать будущей эстрадной звезды и произвела на свет свое любимое чадо. Добавим, что у Кобзона есть три старших брата и младшая сестра.

В то время, когда родился Иосиф, семья Кобзонов была и благополучной, и дружной. Мать состояла в должности народного судьи, отец работал в заводской пожарной охране.

В книге воспоминаний певец делился такими подробностями, связанными с его детством: «Меня спрашивают: а вас в детстве дразнили или еще как-то делали вам плохо? Отвечаю: меня очень тяжело было обидеть, потому что я был таким, что мог за себя постоять…

Говорят: это значит, если что – сразу в ухо или по зубам? Отвечаю: не так, чтобы сразу по зубам, но, во всяком случае, особых вольностей по отношению к себе не допускал. У меня были дружки, с которыми я был, как три мушкетера: один за всех и все за одного. И в школе, и в пионерском лагере я всегда был первым. Так что ни у кого не появлялось желания сделать мне какую-то гадость».

Мамин любимчик Иосиф в кругу семьи: с мамой Идой Исаевной , отчимом Михаилом Михайловичем и братьями Исааком, Иммануилом и Львом

Стойкий характер и черты лидера проявлялись в мальчике с самого раннего детства. Возможно, не последнюю роль в становлении именно этих черт сыграла не столько наследственность, сколько безграничная любовь матери, сумевшей привить сыну осознание его избранности, нужности, его талантливости и особенности. Воистину любовь творит чудеса. А материнская любовь и подавно!

А еще в Иосифе особо остро проявлялось чувство справедливости. Мне думается, что именно это обостренное чувство является характерной чертой всего «советского контингента» – в силу сосуществования в рамках строя, основными принципами которого было как раз создание справедливого общества. Не распущенность, не сексуальные отношения за чертой деградации, не вседозволенность, выдаваемые за «демократию», а именно – доброта, честность и справедливость. Само собой, идеального общества как такового не существует, но советский строй был более искренен к простому человеку, чем, возможно, любой другой.

«В детстве я всегда был отличник и… одновременно хулиган. Но не в том смысле, что антиобщественный элемент, а просто никогда не отказывался подраться, если драться нужно было, как говорится, за справедливость, то есть был я хулиганом иной породы – мне нравилась роль Робин Гуда. Для мамы я оставался “сынуля”, а улица звала своего командира Кобзя. Улица, конечно, затягивала и меня, но никогда не мешала хорошо учиться. У мамы сохранились похвальные грамоты с “Лениным и Сталиным” – в основном за мою учебу. Но есть среди них и такие, которые свидетельствуют, что я был победителем и на олимпиадах по художественной самодеятельности. Одна из них – девятилетнему Кобзону “за лучшее пение”… Мне тогда, в 46—47-м, здорово нравилась песня Блантера “Летят перелетные птицы”. Пел я ее просто от души… в Донецке, а потом и в Киеве. Когда через время показал эту грамоту Блантеру, старый композитор расплакался».

Иосиф рос в обычной еврейской семье, в обычном дворе обычного советского города, дружил с простыми советскими ребятишками. И пользовался при этом авторитетом. Потому кажется странным, что Иосифу Давыдовичу приходилось отбиваться от неумеренных в своем любопытстве журналистов, которых беспокоил пресловутый «еврейский вопрос». У знаменитого исполнителя не раз сочувственно допытывались: а не дразнили ли вас в детстве всякими гадкими словечками? Ответы мэтра достойны его величия; там, где шипят за спиной, не любят так искренне, так щедро, и в таких масштабах, как любят народного артиста И. Кобзона народы бывшего СССР! Пафосно, но справедливо…