Иосиф Первый, император всесоюзный

Создать из воздуха полмиллиона офицеров в течении ближайшего времени товарищ Сталин не мог — в конце концов, он не был Господом Богом; таким образом, лавинообразное наращивание количества военной техники в парках РККА, ее усовершенствование в видах грядущей войны, изменение законов о призыве на военную службу (которые сделали ее обязательной для всего взрослого мужского населения СССР), позволившее увеличить численность Вооруженных Сил — не компенсировали того прискорбного факта, что РККА не будет к часу Х представлять из себя настоящую армию — именно из-за чудовищной нехватки опытных офицеров. Посему к подготовке к грядущей войне необходимо привлечь все, что возможно — в первую очередь, позаботиться о духе войска. Именно дух и станет той неприступной стеной, о которую, в конце концов, и разобьется в декабре 1941 года первый, самый страшный накат вермахта…

* * *

13 апреля подписан Пакт о нейтралитете с Японией — не удовольствовавшись фактическим отходом японского руководства от всяких планов «движения на Север», товарищ Сталин посчитал нужным закрепить тишину на наших дальневосточных границах еще и юридически. Можно было этого, конечно, и не делать — в это время японские адмиралы уже вовсю готовили вверенные им войска и силы флота к действиям в Индонезийском архипелаге, в Малайзии и на Филиппинах, а авианосное соединение адмирала Нагумо уже репетировало налет на Перл-Харбор — но товарищ Сталин все же настоял на подписании подобного Пакта. Дальневосточные войска были последним козырем в колоде Иосифа Виссарионовича, и он хотел уверенно держать его в рукаве, не опасаясь того, что он случайно выскользнет в самый неожиданный момент.

Через шесть месяцев восемнадцать дивизий Дальневосточного фронта начнут свой великий поход на Запад, чтобы 6 декабря 1941 года совершить чудо у стен Москвы…

* * *

6 мая Иосиф Виссарионович Сталин назначается Председателем Совета Народных Комиссаров СССР — главой правительства. Война уже на пороге, и время принимать на себя ответственность за грядущие события. Он понимает, что первый натиск немцев будет страшен — опытная, отлично обученная и подготовленная, закаленная в боях армия Гитлера разобьет его Первый стратегический эшелон в течении рекордно короткого времени; это будет катастрофа, доселе невиданная в истории войн! Мало того, он подозревает, что и войска Второго эшелона не смогут удержать натиск вермахта — то есть он заранее готовится к колоссальным жертвам народа и, соответственно, принимает решение САМОМУ нести ответственность за эти жертвы, за все то, что случится в ближайшие месяцы. Он не станет ни на кого перекладывать тяжесть этой ответственности — ибо доселе все и всегда решал сам; и теперь, когда к границам созданной им страны приближается вал войны — он обязан официально стать во главе Советского Союза, обязан подставить плечи под чудовищный груз ответственности за жизнь своего народа. Ничего другого ему не остается…

Есть, правда, у товарища Сталина очень маленькая, но все же надежда — на то, что Гитлер все же блефует; тем не менее, товарищ Сталин продолжает лихорадочную работу по подготовке страны к предстоящим испытаниям — в том числе подготавливает план действий на тот случай, если войска и Первого, и Второго стратегических эшелонов не выполнят возлагаемых на них задач и вермахт пройдет сквозь них, как нож сквозь масло. Товарищ Сталин отнюдь не уверен в своих генералах — большинство из них настоящую войну видело (в лучшем случае) из солдатского окопа; зачастую же весь боевой опыт его командиров дивизий (впрочем, корпусов и армий тоже) — это балаган Гражданской войны. Такие генералы вряд ли смогут на равных противостоять многоопытным полководцам вермахта. О том, что Красная Армия, представляющая собой по состоянию на 21 июня 1941 года один гигантский учебный полк новобранцев, сможет побеждать немецкую армию — речи вообще не идет. Дай Бог, если эти новонабранные пять миллионов «солдат» хотя бы на месяц задержат германца на «новых территориях».

Посему товарищ Сталин готовит к эвакуации те предприятия на Западе страны, которые в случае вражеского нашествия могут оказаться под угрозой захвата врагом. Вообще, слишком много вопросов государственной жизни теперь, накануне войны, требуют его деятельного вмешательства — поэтому он и занимает кабинет премьер-министра. Слишком многое поставлено на карту.