Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Данный пример хорошо демонстрирует, что в созданной Сталиным системе порой положительное решение по таким сравнительно частным вопросам, как принятие на вооружение того или иного образца военной техники, могло быть принято лишь после вмешательства первого лица в государстве. Только к Сталину могли апеллировать стороны – военные и конструкторы, или военные и представители оборонной промышленности в случае, когда возникал конфликт интересов. И такие конфликты возникали по массе экономических и иных вопросов. Так что Сталину приходилось трудиться не покладая рук. А когда после войны его здоровье ухудшилось и работоспособность снизилась, масса важных и не очень важных государственных вопросов не решались в течение многих месяцев.

Важную роль в сталинской военно-политической тактике, особенно ближе к концу войны, стало играть натравливание одних полководцев на других, разжигание между ними соперничества и недоверия друг к другу. Таким образом диктатор рассчитывал гарантировать себя от возможности бонапартистского заговора со стороны маршалов-победителей, поскольку можно было надеяться, что в случае чего один с легкостью донесет на другого. Так, 26 марта 1944 года на ужине в Большом театре Сталин весьма откровенно поделился с присутствующими следующими соображениями: «Все-таки соревнование имеет в жизни огромное значение. Я сейчас натравил друг на друга двух маршалов. Так они мне теперь покоя не дают. То Жуков звонит: «А Конев что делает?» То Конев интересуется: «Куда ушел Жуков?» Вот поэтому у нас и успехи военные такие заметные».

В целом же в отношении военных, ведущих конструкторов и руководителей промышленности Сталин в годы войны в основном применял политику пряника, щедро раздавая награды, пайки и премии. 26 марта 1944 года на ужине в Большом театре по случаю утверждения мелодии нового советского гимна Сталин признался: «Я не очень верю в совесть. Там, где нет настоящей заинтересованности, там никогда не будет и настоящего успеха». И щедро одаривал благами деятелей науки, культуры, высокопоставленных военных, министров, директоров и партийную номенклатуру. Кнут откладывался на послевоенное время. Однако и маршалы и генералы Красной Армии, и генералы ВПК (в 1943 году им всем действительно присвоили генеральские звания) прекрасно понимали, что машина репрессий против них может быть запущена в любой момент. Пример генерала Д.Г. Павлова и других руководителей Западного фронта, расстрелянных в начале войны, был у всех перед глазами. Кроме того, в годы войны были репрессированы еще несколько десятков генералов рангом поменьше. Материальная заинтересованность должна была подкрепляться осознанием, что провал задания приведет к самым тяжелым последствиям для нерадивых исполнителей. Нередко это вело к завышению показателей по производству вооружения и боевой техники, поставке в войска заведомо бракованных изделий. Сразу после войны за подобные нарушения были посажены в тюрьму главком ВВС А.А. Новиков, нарком авиапромышленности А.И. Шахурин и ряд других руководителей ВВС и авиапромышленности. 9 декабря 1944 года на приеме в честь прибывшего в Москву французского генерала Шарля де Голля Сталин произнес замечательный тост за здоровье Главного маршала авиации А.А. Новикова: «Это очень хороший маршал. Он создал нам прекрасную авиацию. Если же он не будет хорошо делать свое дело, мы его повесим!» Повесить Иосиф Виссарионович Александра Александровича не повесил, а вот посадить в тюрьму в 1946 году на 7 лет посадил. Сущность Сталина хорошо угадал присутствовавший на том приеме член французской делегации Ж. Лалуа: «Сталин – человек с таким количеством обличий, что сущность его было трудно распознать. Он был бестактен».

Сталин прекрасно представлял, что и военные, и деятели промышленности имеют свои эгоистические интересы и хотели бы решать более простые задачи, даже если это приведет к ухудшению качества производимого вооружения или дополнительным людским потерям. Но до конца войны наказывать не спешил, сознавая, что других генералов, министров и директоров заводов у него нет, и гораздо хуже, если в критический момент та или иная отрасль или армия окажутся без руководителей на длительный срок, чем если позволить им немножко пошалить с производственными показателями.