Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Однако влияние религиозных чувств среди массы населения сохранялось. Согласно данным переписи населения 1937 года, единственной из советских переписей, содержавших такого рода вопрос, 57 процентов граждан старше 16 лет причислили себя к той или иной религиозной конфессии. Особенно сильны были религиозные настроения в исламских районах – в Средней Азии, Казахстане, на Кавказе, в Крыму и в Татарстане, а также в Европейской части России – оплоте православия. Даже среди молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет, являвшихся объектом воздействия массированной атеистической пропаганды практически всю сознательную жизнь, верующих оказалось более 44 процентов. Это стало одной из причин, что перепись 1937 года была признана дефектной, а ее организаторы репрессированы. А на священнослужителей обрушились массовые репрессии 1937–1938 годов. По одним данным, была арестована почти 51 тысяча активных верующих. Большинство из них было казнено. По другим данным, было репрессировано около 200 тыс. религиозных деятелей, из которых почти половина была расстреляна.

Сознание того, что религия является гонимой, порой даже укрепляло чувства верующих. Теперь Сталин решил несколько отступить от прежней жесткой и бескомпромиссной позиции и ослабить ограничения на деятельность РПЦ и других религиозных объединений. Тут сыграли свою роль и политика на объединение всех тех, кто готов был бороться против германского нашествия, и необходимость предстать перед западными союзниками в роли правителя, относительно терпимого к религии. Но была, думается, и еще одна цель: лишить религию и священнослужителей ореола гонимых, теснее привязать их к социалистическому государству и тем самым ослабить популярность среди верующих. И в целом такая политика принесла свои плоды. Во всяком случае, к моменту краха СССР в 1991 году верующими было лишь меньшинство населения, особенно среди тех народов, которые традиционно принадлежали к православию. А именно РПЦ была наиболее тесным образом связана с государством. Исламским общинам, в том числе вследствие своей гораздо меньшей централизации и по этой причине – менее тесным связям с государством, удалось в большей степени сохранить свои позиции.

Существует предание, что перед тем, как идти на прием к Сталину, будущий патриарх Сергий долго раздумывал, облачиться ли ему в церковное облачение или в цивильный костюм и, по зрелом размышлении, предпочел штатскую форму одежды. Сталин понимающе указал пальцем в потолок и удовлетворенно заметил: «Его не боишься! Меня боишься!» Если это легенда, то, во всяком случае, очень точно передающая суть взаимоотношений советского государства и православной церкви. Еще до встречи со Сталиным руководство РПЦ сделало все, чтобы продемонстрировать лояльность вождю. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий в ноябре 1942 года назвал Сталина «богоизбранным вождем воинских и культурных сил России».

Перед тем, как встретиться с иерархами, Сталин вызвал к себе на «ближнюю» дачу будущего генерал-майора (тогда – полковника) госбезопасности Георгия Карпова, курировавшего православную церковь, и в присутствии Маленкова и Берии начал расспрашивать о досье на трех митрополитов, а затем поинтересовался, как происходило избрание патриарха Тихона в 1918 году.

Вероятно, пойти на восстановление патриаршества и дать послабление Русской православной церкви вождя убедил Берия, в годы войны ставший заместителем председателя ГКО. Еще в конце 1920-х годов, в бытность во главе чекистов Грузии, Лаврентий Павлович полностью подчинил своему влиянию Грузинскую православную церковь. Своим опытом он поделился еще в 1929 году в специальной записке: «Длительной нашей работой нам удалось создать оппозицию католикосу Амвросию и тогдашней руководящей группе грузинской церкви, и… в 1927 году в январе месяце удалось полностью вырвать из рук Амвросия бразды правления грузинской церковью и вместе с его приверженцами удалить от руководящей роли в Грузинской церкви. В апреле месяце – после смерти католикоса Амвросия, католикосом был избран митрополит Христофор, вполне лояльно относящийся к Соввласти, и уже собор, избравший Христофора, декларировал свое лояльное отношение к власти и осудил политику и деятельность Амвросия, в частности, и грузинскую эмиграцию». Берия даже возмущался, что партийные власти порой ставят его ставленникам палки в колеса: «Лишение духовенства самых элементарных прав, как то: свободы передвижения, без арестов и административных высылок, поставило грузинскую церковь перед фактом невозможности существования… Грузинская церковь стирается с лица земли… Творимые безобразия невероятны в правовом государстве…»