Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953

Опасения Сталина в отношении Японии подкреплялись неудачным ходом советско-японских переговоров о подготовке мирного соглашения для этой страны. В июне 1946 г. американцы предложили договор о демилитаризации и демократизации Японии – фактически, тот же план Бирнса, только для Дальнего Востока. Как и аналогичный план, предложенный для Германии, этот проект был отвергнут советским правительством на том основании, что он не давал долгосрочных гарантий, что Япония не проявит агрессию. Со своей стороны США все чаще действовали в обход СКК и работали над тем, чтобы подписать сепаратный мирный договор с Японией. В январе 1950 г. Дин Ачесон, госсекретарь Америки, заявил о том, что Япония должна стать бастионом антикоммунизма на Дальнем Востоке51. События развивались почти так же, как и во время решения германского вопроса. В этих условиях вхождение всей Кореи в советский блок было очень желательным, особенно с учетом того, что проведенная Ачесон стратегическая граница включала в западный блок Японию, но исключала Корею.

С точки зрения идеологии Сталин рассматривал события в Корее как часть экспансии коммунизма после Второй мировой войны. Победа коммунистов в гражданской войне в Китае в 1949 г. особенно сильно повлияла на идеологическое восприятие Сталиным ситуации в Корее. Поначалу он скептически относился к перспективам борьбы маоистов с националистами Чан Кайши и некоторое время после Второй мировой войны продолжал выступать за создание в Китае национального прогрессивного правительства. Однако под влиянием двух факторов – военных успехов коммунистов и того, что националистически настроенный Китай принял в «холодной войне» сторону США, – Сталин изменил мнение и начал более активно поддерживать Мао. В июне 1947 г. он пригласил Мао в Москву для переговоров. Мао не смог приехать – якобы в связи с быстро меняющейся военной ситуацией в Китае (это заявление могло показаться знакомым Сталину, который и сам не раз говорил то же самое Черчиллю и Рузвельту, когда был не расположен встречаться с ними). Тем не менее, между двумя главами государств завязалась продолжительная переписка, и в январе 1949 г. Сталин направил в Китай для более детальных переговоров с Мао и коммунистическим руководством члена Политбюро Анастаса Микояна52. Мао все же приехал в Москву в декабре 1949 г. – через два месяца после того, как в Пекине была провозглашена Китайская народная республика, – чтобы обсудить условия нового советско-китайского соглашения о союзе. На первой встрече 16 декабря Сталин сказал Мао, что с военной точки зрения Китаю ничто не угрожает: «Япония еще не встала на ноги и поэтому к войне не готова; Америка, хотя и кричит о войне, но больше всего войны боится; в Европе запуганы войной; в сущности, с Китаем некому воевать. Разве что Ким Ир Сен пойдет на Китай!»53 Также Сталин посоветовал Мао избегать ненужных конфликтов с Великобританией и США и постараться укрепить положение коммунистической партии в Китае.

Несмотря на осторожность, сквозившую в данных Мао советах, Сталин сделал из событий в Китае два значимых вывода. Во-первых, как он сказал еще одному представителю китайской компартии, приехавшему с визитом летом 1949 г., «центр революции… сместился в Китай и Восточную Азию»54. Во-вторых, Соединенные Штаты либо не хотели, либо не могли вмешаться, чтобы остановить дальнейшее распространение коммунизма. Тем не менее, как указывает Кэтрин Везерсби, Сталин не хотел провоцировать вооруженный конфликт в Корее, а когда война все же началась, отказывался от любых действий, способных привести к серьезной конфронтации с США55.

Ким Ир Сен начал требовать от Сталина разрешения атаковать Южную Корею в марте 1949 г. Он пытался убедить главу СССР, что вторжение будет с энтузиазмом воспринято населением Южной Кореи и его поддержат коммунистические партизанские отряды, которые уже ведут там боевые действия. Сталин ответил ему: «Вы не должны наступать на юг. Прежде всего, у Корейской народной армии нет превосходства войск… Во-вторых, на юге еще остались американские войска… В-третьих, не нужно забывать, что еще действует соглашение о 38-й параллели между СССР и США. Если соглашение будет нарушено с нашей стороны, более чем вероятно, что американцы вмешаются… Если у противника существуют агрессивные намерения, то рано или поздно он начнет агрессию. В ответ на нападение у вас будет хорошая возможность перейти в контрнаступление. Тогда ваш шаг будет понят и поддержан всеми».