Иосиф Сталин. Отец народов и его дети

Тем более что в одиннадцатилетнем возрасте он потерял мать, в отличие от маленькой сестры, уже прекрасно осознав этот страшный факт. Сильно ли он его переживал? Воспоминания родственников и того же Артема говорят о том, что сильно, и Сталин в данном случае был неправ. Правда, то, что мать была с детьми довольно холодна, да и времени они с ней проводили немного, наверно, облегчило удар. Тем не менее, качество воспитания, безусловно, ухудшилось. Сталину некогда было заниматься детьми, это понятно. Но вот почему он доверил их воспитание охране, вместо того, чтобы, как Надежда в свое время, подобрать воспитателей, профессиональных педагогов, вернее, поручить подобрать их кому-то из многочисленной родни или помощников, непонятно. Хотя ведь любил детей, думал о них, заботился, во время коротких встреч старался как-то на них повлиять. Как пишет в своих воспоминаниях Светлана, «Нас, детей, он видел на квартире во время обеда, тут он и спрашивал об учебе, проверял отметки в дневнике, иногда просил показать тетради. Вплоть до самой войны, как это полагается делать всем родителям, он сам подписывал мой школьный дневник, а также дневник брата (пока тот не ушел в 1939 году в авиационную спецшколу). Все же мы виделись тогда часто, почти каждый день».

О том же сообщает и М. А. Сванидзе в своем дневнике в ноябре 1934 года: «Вася… последние полгода все время с отцом. Но внутренне он не заботится быть отцу приятным, так как учится неважно и ведет себя в школе на «удовлетворительно». Приходится всем окружающим скрывать от отца все Васины проделки. При отце он тихий и дисциплинированный мальчик». А чуть раньше она записывает: «Обстановка создана идеальная, чтоб учиться, развиваться и быть хорошими. Ужас в том, что дети чувствуют привилегированность своего положения, и это губит их навеки».

Привилегированность действительно губит, но Василия в конце концов погубила не привилегированность положения, а «верные» соратники Сталина, после его смерти бросившие сына вождя по надуманным обвинениям в тюрьму, а через год после нее и вообще, по мнению родственников и многих исследователей, сведшие его в могилу. Что касается воспитания, то могло ли оно после смерти матери и при крайней занятости отца быть идеальным?

Обстановку в семье Сталина ярко описывает в своих воспоминаниях приемный сын вождя Артем Сергеев. «…Дети воспитывались людьми, обслуживающими дом. Отношение этих людей к Василию было своеобразным: с одной стороны, они должны были его воспитывать, в чем-то ограничивать. С другой – боялись, что он пожалуется. Ну, а когда Василию минуло 11 лет, он остался без матери и оказался в руках работников охраны и учителей, которых брали в дом. А у семи нянек…

Василий был властолюбивым мальчиком, это да. Мы как-то с ним играли и перегородили вход в кабинет. Пришел Сталин, посмотрел, спрашивает: «Так. Кто тут у вас главный? Надо освобождать проход». Мы отвечаем, что оба главные. Он нам: «Нет, должен быть кто-то один главный, командир, а то когда два главных – вот так и получается – застряли. Тогда командование на себя беру я». Сразу сказал, кому куда встать, кому толкнуть, кому нажать – проход освободили. Ну а дальше говорит: «Том (меня так называли домашние) будет главным». Василий в ответ на это: «Ладно, пусть Том будет главным, а я чуточку главнее». «Нет, – говорит Сталин, – так не бывает. Главный всегда один, чуточку главнее не бывает, иначе выйдет неразбериха, и опять застрянете».

Еще один случай, рассказанный А. Ф. Сергеевым Екатерине Глушик: «Помню, однажды Василий прибегает домой, подходит к Иосифу Виссарионовичу и хвастает: “Папа, ребята, когда возвращались из школы, увидели, как старухи крестятся и молятся, так они бросили им под ноги пугачи-взрывчатку”. Сталин, нахмурив густые, черные как смола брови, со всей строгостью: “Зачем? Я спрашиваю, зачем они это сделали?!” Василий опешил: “А зачем они молятся?!” Отец ему в ответ: “Ты бабушку уважаешь? Любишь ее? А она тоже молится. Потому что знает чего-то такое, что ты не знаешь!»

Со Светланой не было проблем. Она училась очень хорошо. Была прилежной. Василию же отец порой жестко выговаривал. Конечно, какие-то проступки вызывали более серьёзные нарекания. Однажды сидели на даче за обеденным столом, Василий бросил кусочек хлеба в окно. Отец вспылил: «Вася! Что ты делаешь?! Ты знаешь, сколько в этом хлебе труда, пота и даже крови? Хлеб уважать нужно. Не всем хлеба хватает. И мы над этим работаем». Вася ответил: «Папа, я больше не буду, я нечаянно». На что Сталин ответил: «За нечаянно тоже бьют. Хлеб – всему голова. Его надо беречь и уважать».

«Когда нам исполнилось по 13 лет, мы с Василием нашли бутылку шампанского. Выпили. Домашние пожаловались Сталину. Он вызвал нас и спросил: «Голова не кружилась? О, значит, ваша голова не голова. Еще рано, надо подождать немножко». Наверное, если бы он на нас накричал, мол, такие сякие, не смейте, мы бы на следующий день еще попробовали…»

А вот про изучение истории, которую Сталин очень любил и хорошо знал.