Йот Эр. Том 1

Попытка подошедшей к переправе 1-й танковой бригады имени Героев Вестерплятте перебросить свои танки на западный берег потерпела неудачу – построенный советскими саперами деревянный мост был настолько сильно поврежден немецкими снарядами и близкими разрывами бомб, что не выдержал тяжести танков и развалился. Командир танкистов, генерал бригады Ян Межицан не знал, что ему сообщать полковнику Речницкому, люди которого гибли на плацдарме под все возрастающим давлением противника, подкрепленного танковыми частями. Подтянувшийся из тыла понтонный батальон всколыхнул было надежду. Но большие понтоны, способные выдержать вес танка, невозможно было подогнать к восточному берегу, изобиловавшему мелями, – и в то же время глубокие промоины, перемежавшиеся с мелководьем, не давали возможности танкам преодолеть это пространство своим ходом.

Понтоны поменьше ценой многократных попыток все же удалось подвести к берегу и состыковать с большими понтонами в непрерывный мост. Первыми пошли легкие танки Т-70, но и под первым из них малый понтон быстро погрузился в воду, сел одним краем на мель, а другим накренился, уходя в промоину. Танк медленно, словно нехотя, сполз с понтона и по башню сел на дно…

Когда полковник Речницкий спустился с крутого западного берега к Висле, чтобы удостоверится, как идет переправа у танкистов, то он сначала не понял, что происходит. И лишь когда он подошел по понтонному мосту ближе к восточному берегу, уведенное потрясло его до глубины души. Сотни польских и советских солдат – пехотинцев, саперов, связистов, артиллеристов – вместе со своими офицерами стояли кто по грудь, а кто и по горло в воде и на своих руках и плечах держали понтоны, по которым легкие танки переправлялись через реку.

Вблизи ударили разрывы снарядов немецкой артиллерии, но никто не покинул своего места. В те недолгие секунды, когда наступал перерыв в обстреле и когда стихал рев мотора очередного танка, идущего по переправе, можно было уловить отдаленный стук – это советский саперный батальон под покровом ночи спешно восстанавливал деревянный мост. Все понимали, что Т-34 по этим понтонам пройти не смогут.

Обстрел продолжался, но люди, стиснув зубы, стояли в речной воде, напрягая последние силы, чтобы принять на себя хотя бы часть тяжести переправляющихся танков. Осколки снарядов не щадили никого, и время от времени кто-нибудь из державших понтонный мост уходил под воду с головой – навсегда. А танки шли и шли, пока все четырнадцать Т-70 бригады не оказались на том берегу.

Эта ночь оставила глубокую зарубку в судьбе полковника Речницкого. Среди мокрых с ног до головы людей, выбиравшихся в предрассветных сумерках из Вислы, чтобы обогреться и обсушиться, его взгляд выхватил одну фигуру. Девушка-сержант с коричневыми петлицами полевой почты. И почему-то сразу возникло желание самому ее обсушить и обогреть.

– Як пенькна пани щен называ? – и откуда в нем всколыхнулась вдруг шляхетская галантность?

– Янка… – пробормотала она, обнимая себя за плечи и дрожа от холода, затем, разглядев погоны и орлов в петлицах, бросила руки по швам, выпрямилась и отчеканила: – Капрал Янина Лучак, пане пулковник!

– Якуб Речницки. Просто Якуб.

Что в ней было, в этой простой маентковой девице, даже перестарке, по крестьянским-то меркам (двадцать лет ей уж всяко исполнилось), кроме красивой фигуры, приятного лица, немного испуганного и в то же время чуть-чуть игривого взгляда да роскошной гривы мокрых и спутанных каштановых волос? Наверное, больше и ничего. Но Якуб слишком истосковался по простому женскому теплу, и это чувство было настолько острым, что он уже не мог сейчас размышлять о чем-нибудь другом.

8. Варшава в огне

А совсем рядом горела Варшава… Но чтобы добраться туда, да еще и на излете большого и трудного наступления, сил уже не хватало. Контрудары гитлеровцев перемололи главную ударную силу фронта, пробивавшегося к восточному предместью Варшавы – Праге. А оставалось этой ударной силы – один полноценный танковый корпус. Теперь и того нет. Близок локоть, да не укусишь. Здесь, с Магнушевского плацдарма, до Варшавы тоже было всего километров шестьдесят, но пока противостоящие стороны изматывали друг друга во взаимных атаках и контратаках. Продвинуться на север, к столице, не получалось.

Граф Тадеуш Коморовский (генерал «Бур»), отдавая приказ о восстании, несмотря на полученное в последний момент от своей разведки сообщение о танковых дивизиях немцев, выдвигающихся навстречу русским войскам, знал, что делал. Если восстание, несмотря на крайне слабые военные силы восставших, все же победит, то есть продержится до прихода русских, то им придется считаться с властью, установленной самими поляками в столице Польши. Или не считаться, но такое решение повлечет за собой значительный политический ущерб. Если же восстание провалится, это опять будет означать большое черное пятно на репутации Москвы, ибо она не помогла сражающимся полякам.