Иов, или Комедия справедливости

Вскоре после разногласий по поводу чаевых Маргрета заподозрила, что сеньора Валера время от времени обыскивает нашу каморку. Впрочем, предотвратить это мы не могли, так как дверь не запиралась, и, пока мы оба работали, хозяйка могла беспрепятственно, когда вздумается, входить в нашу комнату.

Я предложил соорудить какую-нибудь ловушку, но Маргрета с этой идеей не согласилась и стала носить деньги с собой. Можете себе представить, какого мнения мы были о нашей патронессе, коль скоро Маргрете приходилось остерегаться вороватой хозяйки.

Мы не позволили придиркам сеньоры Валера разрушить наше счастье. И даже сомнительный статус «супругов» не омрачил наш весьма необычный медовый месяц. Разумеется, я мог омрачить его и сам, ибо меня вечно подмывало анализировать вопросы, в которых я ничего не понимал и даже не знал, как следует приступить к их анализу. Но Маргрета была куда практичнее меня и не поощряла подобных умствований. Я, например, пытался хоть как-то обосновать наши отношения, сообщив, что полигамия вовсе не запрещается Священным Писанием и ее отвергают лишь современные законы и обычаи, но Маргрета резко оборвала меня, заметив, что ее совершенно не интересует, сколько жен и наложниц было у царя Соломона, и что ни он, ни кто другой из ветхозаветных персонажей не станет для нее примером для подражания. Если я не хочу жить с ней, то так и должен сказать! Ну же!

Я заткнулся. Некоторых проблем лучше вообще не касаться, а тем более не обсуждать. Новейшая тенденция по всякому поводу выяснять отношения приводит к новым недоразумениям ничуть не реже, чем помогает решить саму проблему.

Однако Маргрета столь резко отрицала авторитет Библии в части права мужчины на двоеженство, что спустя некоторое время я снова спросил ее об этом (разумеется, не упоминая о полигамии – этого щекотливого вопроса я больше не затрагивал). Я осведомился, в какой степени она признает авторитет Священного Писания вообще. Объяснил, что Церковь, в лоне которой я воспитан, исповедует буквальное толкование Библии: «Библия чиста, но не подчищена», то есть Священное Писание есть истинное Слово Божие, хотя есть и другие Церкви, считающие, что дух важнее буквы, причем некоторые столь либеральны, что вообще отказываются руководствоваться Библией. И тем не менее называют себя христианскими.

– Маргрета, любовь моя, как заместитель директора Церковного альянса за пристойность, я ежедневно общался с членами всех протестантских сект и поддерживал связи с римско-католическими священниками по вопросам, в которых мы могли бы выступать единым фронтом. Благодаря этому я узнал, что наша Церковь отнюдь не обладает монополией на истину. Человек может путаться в основах веры и одновременно быть прекрасным гражданином и истинным христианином. – Я усмехнулся, припомнив кое-что, и продолжал: – А с другой стороны, один из моих друзей-католиков отец Махаффи как-то сказал мне, что, пожалуй, даже я смогу пролезть в рай, ибо Господь в своей бесконечной милости сделал определенную скидку невежественным протестантам, упорствующим в своих заблуждениях.

Наш разговор с Маргретой происходил во вторник, то есть в наш выходной день, в единственный день недели, когда ресторан был закрыт, а посему мы сидели сейчас на вершине el Cerro de la Neveria – Ледникового холма, что по-испански звучит куда красивее, – и приканчивали принесенный с собой завтрак. Холм находился в центре города, почти рядом с «Панчо Вилья», но представлял собой своеобразный буколический оазис: горожане следовали прекрасному мексиканскому обычаю превращать холмы в парки, а не застраивать их домами. Чудесное местечко…

– Родная, я никогда не стал бы уговаривать тебя принять взгляды моей Церкви. Но мне хочется знать о тебе как можно больше. Я обнаружил, например, что мне очень мало известно о религии в Дании. По-моему, датчане в основном придерживаются лютеранского вероучения, но не знаю, есть ли у вас государственная Церковь, как в других европейских странах. Иначе говоря, какова твоя Церковь, сурова она или либеральна, но какова бы она ни была – как ты к ней относишься? И помни, что сказал отец Махаффи, – я с ним полностью согласен. Я не верю, что только Церковь владеет дверью, ведущей в рай.

Я распростерся на траве. Маргрета сидела, обняв колени, и смотрела на запад, в океан. Ее лица я не видел. Она не ответила на мой вопрос.

– Дорогая, ты слушаешь? – негромко окликнул я.

– Да, слушаю.

Я снова подождал, а потом добавил:

– Если я сую нос не в свое дело, то прошу прощения и беру свой вопрос обратно.

– Нет. Я знала, что когда-нибудь мне придется дать на него ответ. Алек, я не христианка. – Она разжала руки, обернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. – Ты можешь развестись со мной так же просто, как и женился. Только скажи, и все. Я не стану противиться. Уйду, не споря, и делу конец. Но, Алек, когда ты говорил, что любишь меня, и потом, когда сказал, что мы муж и жена перед Богом, ты не спрашивал меня о моей вере.

– Маргрета…

– Да, Алек.

– Прежде всего пополощи рот. А потом попроси у меня прощения.