Ипостась

Можно обрадоваться, воткнуть в «балалайку» суперпроцессор, играющий с пустотой носителей, и ломать сервер за сервером. Преград нет. И их не будет. Долго не будет: Кхайе понимала, что даже если установить такой же процессор в сеть, которую она будет ломать, это не решит вопроса.

Дело не в том, что защита плоха. Любая защита рассчитана на то, что на подбор правильного варианта уйдет неимоверно много времени. Кто сказал, что невозможно найти определенную песчинку на пляже, тянущемся несколько десятков километров? Если нужная песчинка существует, рано или поздно ее найдут. Вопрос лишь во времени. А теперь попытайтесь представить, что вам дарована способность внимательно рассматривать пару триллионов песчинок за наносекунду. Нереально? Не важно – времени на поиски нужной песчинки уйдет во много раз меньше. Наверное, даже отдохнуть в уик-энд успеете.

Так вот пустотный процессор – это та самая способность просматривать полпляжа песчинок в одно мгновение. Защита есть, просто сломать ее удастся очень быстро.

Кхайе смотрела на гравера и легонько качала головой из стороны в сторону.

– Я понимаю, – прошептал Фэн Чжи Бяо. Его правая рука задергалась и потянулась к шее, растопырив крючковатые, с изъеденными артритом суставами пальцы, словно он пытался задушить сам себя. Видимо, так оно и было: его ипостаси внутри боролись за первенство. – Я знаю, что сотворил. Но сначала расскажи, как работает процессор.

Девушка опустила взгляд, остановившись на вороненой поверхности «дыродела», который она продолжала держать в правой руке. Предохранитель был опущен. Большой палец привычным движением повернул металлический флажок вверх. Одно движение и...

...разрушишь целый мир...

...все будет кончено.

– Как? Работает? Процессор? – выдавливая слова из себя, словно засохшую зубную пасту из тюбика, пробормотал Часовщик.

Кхайе видела, как меняется его взгляд. Водянистые светло-серые глаза то подергивались какой-то пеленой, будто начиная смотреть внутрь черепа, то снова приобретали ясность и живость. Внутри него шла ожесточенная борьба. Борьба за тело, борьба за мозг. Где умещались те десятки, если не сотни людей, что жили в голове несчастного старика? Откуда приходили ипостаси, дарованные дьявольским «джьяду гумра»? Ответ знал лишь злой колдун, подаривший миру волшебный порошок. И разрешивший людям смеяться – над собой и собственной глупостью.

– Нет, – Кхайе трясла головой, словно пытаясь прогнать непрошеные мысли. Но мысль быстра, она развивается. И порождает выводы.

– Расскажи!

Она безучастно смотрела, как «дыродел» поднимается вверх, вперившись черным глазком ствола в висок старика.

– Нет!

Если технология изготовления таких процессоров станет известна хотя бы кому-то одному, кому-то, кто решит использовать знания в собственных целях, триумф победителя продлится недолго. Это будет конец – не та репетиция всемирного бардака, которую устроили тритоны несколько лет назад, а самый настоящий и окончательный кошмар. День, когда изобретенная Фэн Чжи Бяо технология начнет работать, станет началом конца того мира, что существует сегодня. Никакой р-вирус не сможет сравняться разрушительной силой с изобретением безумного гравера. Мир, большинство производств и знаний которого завязаны в сети и электронных носителях, перестанет существовать. Что останется взамен? Каменный век и отсутствие сети даже в далекой перспективе.

В таких условиях сеть сможет работать только при соблюдении жестких правил пользования информацией. Честность в мире людей? Абсурд – разум тем и отличается от рефлексов животных, что научился лгать.

– Расскажи!

В глазах, теперь смотрящих в разные стороны, мольба и вера, которой мог бы позавидовать самый истый праведник любой из Традиций. Он гений, он заслужил знать, что создал. И он готов принять суд – это тоже читалось в его глазах.

– Вы создали совершенство, тхакин Фэн, – сказала Кхайе и нажала спусковой крючок.

«Дыродел» коротко плюнул огнем, по рукам больно ударило и дернуло вверх. Голова гравера вздрогнула и с треском упала на стоявший перед диваном столик, заливая столешницу быстро набегающей красной лужей.

– Которое уничтожит мир, – добавила девушка, опуская оружие.

Альмас Хамидди родилась в благополучной британской семье, но ей не суждено было стать благопристойной британской дамой. Судьба распорядилась иначе – Альмас Хамидди было суждено исчезнуть, не дожив до восемнадцатого дня рождения. Ее в этом мире заменила Лиса – хитрая ломщица, высококвалифицированный специалист своего дела, которая однажды в одиночку захватила сеть целого Анклава. В тот день ее смогли переиграть. Но не машинисты эдинбургского СБА – непобедимую Лису повергла программа всемогущей корпорации «Науком». День поражения стал последним в жизни ломщицы, работавшей под ником Лиса. Какое-то время она жила без имени. Да и жизнью это назвать трудно – больше недели ее организм балансировал между жизнью и смертью. В день эдинбургского бунта она перебрала с синдином, по-другому было нельзя.