Ипостась

Думаешь, здесь бывали еще какие-нибудь беглые ломщики, кроме тебя?

И они знали Краба – того самого Краба, бывшего ломщика, а ныне совладельца еле-еле сводящего концы с концами эдинбургского паба «Клещи», легендарного места, из подвала которого работал цифровой пророк Сорок Два. Именно по рекомендации Краба она здесь и оказалась.

Мысли о Сорок Два напомнили Кхайе о том, что она видела внутри «алмаза» – программного ядра сети «Науком». Она и раньше далеко не во всем была готова принять деяния Сорок Два, а после того, как побывала в сети с подключенным к «балалайке» пустотным процессором покойного Часовщика, слова «цифровой пророк» она могла произнести только с сарказмом.

– Что случилось? – спросил Минога. Или все-таки Меренга?

В голосе молодого человека ясно читались нотки раздражения. Отчасти он был прав – год назад они превратили рыжеволосую девушку без имени в бирманку Кхайе Сабай с прямыми, черными как смоль волосами и раскосыми глазами. «Балалайка», которую прошили для нее эти ребята, была безупречна, вряд ли ее «ненастоящесть» смог бы засечь даже самый мощный наноскоп. Она должна сидеть в джунглях тише воды ниже травы, но вот сегодня снова заявилась сюда, причем с каким-то мордоворотом, которого держит на мушке.

– Мне нужна помощь.

– Но мы же...

– Знаю.

Все-таки здесь не рады тебе.

– Я попала в передрягу. Все дело в Цифре. Не стану рассказывать – лучше знать меньше, так безопасней. Этот человек пострадал из-за меня, поэтому мне нужно немного поработать с его «балалайкой». Вы мне можете помочь с оборудованием? А потом нам вместе нужно исчезнуть.

Она несла какой-то несусветный бред. Она это понимала, но не знала, как еще объяснить то, что собирается делать. Честно сказать, она вообще плохо понимала, что и для чего делала. Единственно, в чем была уверенность, так это в последней фразе.

– Да, конечно. А что, собственно...

– Не важно, – отрезала Кхайе.

– А он спасаться, стало быть, не хочет? – раздался низкий размеренный голос сзади, из-за спины.

Кхайе обернулась. В узком коридоре, ведущем в соседнюю комнату, стоял высокий шатен средних лет. Этого человека она помнила, его звали Эрик, и он здесь был главным.

Они тут тоже «меняют мир».

– Иногда приходится делать благо вопреки, – какой-то странной фразой ответила Кхайе.

Эрик лишь пожал плечами.

– Хорошо. Дайте ей «раллер», – бросил он лысому Миноге-Меренге и сказал Кхайе: – У тебя есть полчаса. Мы пока подготовим вам «билеты» на какой-нибудь сухогруз, направление, думаю, не столь уж и важно. А потом вы уйдете и больше мы вас не увидим, хорошо?

Кхайе кивнула.

– Да, и «балалайку» из его башки, будь добра, вынимай сама.

Только теперь девушка поняла, что все так же стоит к Окоёмову спиной и «дыродел» больше не направлен в его сторону. Если бы он хотел, то успел бы за это время не только отобрать у нее оружие, но и перебить здесь всех. Может быть, он хочет того же, что и она?

А ты сама-то поняла, чего хочешь?

– Дай «балалайку», – сказала Кхайе Бэзилу.

Наемник недовольно поморщился, но вытащил чип и протянул его девушке. Она подключила «балалайку» к выданному ей «раллеру».

Их отвели в комнату, которая выполняла здесь роль машинного зала. На длинных столах, расставленных вдоль стен, стояли включенные коммуникаторы. Несколько довольно мощных машин установлены на отдельных столах, по-видимому, индивидуальных рабочих местах местных ведущих специалистов.

– Вот, – сказал Минога-Меренга. – Только делай все быстро, пока есть сетевой сигнал. Обычно тут это ненадолго.

Чтобы начать работу, Кхайе пришлось положить «дыродел» – машинисту нужны руки. Она поискала глазами подходящее место, решила, что надежней на собственных коленях.

Файлы «балалайки» Бэзила открылись легко – стандартный набор программ, стандартная русская защита, которую можно сломать в два счета. Если знаешь, как. В сети у нее лежало много всяческого софта, с помощью которого задуманное легко было осуществить.

Вот оно, программное ядро, его нужно немного изменить, чтобы не выдавало в хозяине чипа русского военного. А для того чтобы изменить, код нужно взломать. Вот так и так. Есть.

Перед глазами Кхайе бежали мелкие белые знаки, отображающиеся на черном фоне. Код «балалайки» Бэзила. Это не привычная для пользователей информация, хранящаяся в «балалайке» в виде текста – наподобие книги или коротких заметок со вставками видеофрагментов и фотографий: кому как нравится фиксировать собственную жизнь. Это то, за счет чего чип работает.

И текст, и немногочисленное видео полностью соответствовали тому, что Кхайе знала о Бэзиле. А знала она о нем совсем немного – сколько он успел и захотел рассказать ей за те несколько ночей, что они провели вместе.