Ипостась

Кричали совсем рядом. Шанкар слышал слова, не особенно придавая им значение, пока не понял, что кричал его джемадар. Он повернулся и увидел, как Раджеш забирает из рук соседа, сидящего сзади, рядом выше, мятые купюры, которые тот не спешит отдавать.

– Давай! Ты говорил, что Вринджапур выстоит. Не выстоял, так что отдавай долг!

– Но ведь он жив!

– Пока, мой друг. Пока – жив, но откликнуться на зов богини ему предстоит совсем скоро.

Шанкар смотрел на происходящее, и его рот медленно открывался. Нет, он не собирался начать орать, как делали все вокруг, впав в раж. Челюсть отвисла от удивления – важный, ничем не заменимый обряд, приближавший миг торжества Кали, прямо на его глазах превращался в обычную торговлю. Здесь делали ставки. Только теперь Десай заметил, что этим занимались многие. После падения могучего воина, которому колесницы отрубили обе ступни – судя по всему, его и звали Вринджапуром, – активность букмекеров выросла. Вринджапур был популярным воином Кали, и его проигрыш в этом раунде игр, наверное, дорого им обошелся.

А колесницы между тем закончили разворот. Возницы, несколькими пинками избавившись от бесполезных теперь воинов, стегали лошадей, заставляя скакать их быстрей и быстрей. Вринджапур, сжав зубы, медленно поднимался, вставая на обрубки ног. Наверное, он кричал от боли, наверное, он едва держался, чтобы не упасть в обморок, но за гулом обезумевшей от вида кровавой бойни толпы на трибунах голоса воина слышно не было.

Широкие, загнутые на концах мечи взлетели вверх, прочная сталь сверкнула в руках воина. Шанкар смотрел на арену, на Вринджапура, от которого его отделяло не менее шестидесяти метров, и видел только лицо воина. Настоящего воина, преданного богине и готового отправить на ее суд столько противостоящих ему бойцов, на скольких хватит сил. На скольких хватит жизни.

Внезапно оба клинка начали бешеное вращение, со свистом рассекая воздух. Звук не достигал ушей Шанкара, вокруг стоял такой шум, что молодой человек вряд ли услышал бы сам себя, но все же его воображение слишком живо дорисовывало то, что не могли воспринять органы чувств.

Вжи-ик! И голова первого возницы полетела в сторону, а лошади, почувствовав свободу, дернулись в разные стороны, переворачивая колесницу. Лезвие, закрепленное на оси правого колеса, взлетело вверх и отсекло левую руку Вринджапура вместе с зажатым в ней мечом. Но воин был слишком велик. Уже в падении оставшийся меч резко ухнул вниз, точно поразив свою цель – клинок рассек тело второго возницы от левого плеча вниз, наискосок, застряв где-то на уровне пупка.

Могучий воин, истекая кровью, рухнул на песок. Его рот беззвучно открывался, словно у выброшенной на берег рыбы, пытающейся поймать пригодный для дыхания воздух. Зрители затихли, внезапно над ареной повисла тишина, нарушаемая лишь шуршанием песка, гонимого ветром, в которой отчетливо прозвучали последние слова Вринджапура: «Я иду к тебе, о великая Кали! Я вижу тебя, я здесь, я твой...»

Шанкар бежал вниз по ступенькам. Куда он хотел попасть, он не знал. Не знал и того, зачем бежит. Молодой тхаг был настолько потрясен увиденным, что на какое-то время перестал контролировать свои действия.

– Прими соболезнования.

Услышанные слова заставили Шанкара остановиться. Он еще не понимал, почему, как не понял и смысла сказанного. Но его внимание привлекли два хорошо одетых господина, оба из варны кшатриев. Они стояли под широким сводом прохода, ведущего из чаши стадиона наружу. Вход в арку был закрыт решеткой, а у калитки стояли двое мужчин, открыто держащих огромные «дыроделы».

Шанкар замедлил шаг. Останавливаться здесь не стоило – громилы у калитки запросто могли пустить в ход свои внушительные пушки. Или просто вытолкнуть его на арену, до которой отсюда, с нулевого уровня стадиона, рукой подать. Но Десайю стало интересно, о чем говорят важные кшатрии.

– Все вершится на благо замысла Шивы, в помощь Шакти Кали! – усмехнувшись, ответил второй.

Он смеялся! Иронизировал, произнося имя богини! Шанкар не мог поверить собственным ушам. И делал это кшатрий здесь, в жертвенном храме Кали, в нескольких метрах от огромного алтаря.

– Жаль Вринджапура, отличный был воин.

– Прибыльный, – кивнув, согласился второй.

– Но с тебя не убудет.

Кшатрий улыбнулся.

– Конечно, Вринджапур не последний. Да и новая партия мяса скоро поступит. Богиня не позволит опустеть нашим карманам.

– Истинно так, – мужчина сложил руку, коснувшись пальцами лба и закатив глаза. – Хвала великой Кали.

Шанкар, не сводя взгляда с продолжавших светскую беседу важных господ, попятился. Он рисковал – за его спиной в каких-то двадцати метрах, отделенная невысокими перилами, начиналась арена. Место, где кровожадная богиня получала то, что ей причиталось.

– Пойдем, Шанкар, – знакомый голос вывел молодого тхага из прострации.