Ипсилон. Грань, за которой ты

— Хм! А ты чего хотел? Свалил на меня столько информации и все разом! — прошептала. — Кстати, что было в том мешочке?

— Твои первые слезы. Помнишь, там на уровне отлученных душ я предлагал взглянуть на них?

— Да, но я отказалась, — задумчиво протянула, пытаясь понять, каким образом можно использовать бесполезные стекляшки.

— Нет резона вникать столь подробно в недоступные твоему разуму вещи. Это высшие материи, которые неподвластны пониманию сэйфин с неопределенной судьбой, — прервал мои размышления.

— Это ты обо мне? — недоуменно уставилась на проводника.

— Давай присядем, — проигнорировал вопрос и потянул меня за собой к дивану. С облегченным вздохом он плюхнулся, развалившись на мягком сидении. — Ну же! — поторопил, видя, что я по непонятной причине медлю и стою подле него, как собачка на привязи.

Послушно опустилась рядом с ним и тяжко вздохнула:

— Два часа?

— Да! Просто без нейтрализатора скачков с твоим эмоциональным фоном мы далеко не уйдем, — заключил и устало прикрыл веки.

А я решила прикинуть каков будет промежуток времени, если перевести два часа Ипсилона на земное время. И результат который мне удалось вывести ужаснул.

— Действительно, неделя, — подтвердил правильность моих расчетов Дмитрий. — Быстро вникла, молодец, — похвалил.

— Еще семь дней впустую! — огорчилась. — Скажи, есть хоть один реальный шанс, что мое тело справиться и дождется моего возвращения? — вопросительно воззрилась на красивое мужское лицо.

— Он есть всегда! — уверил.

— Бедная моя мама! — выдохнула с горечью. — Что будет с ней если у меня ничего не выйдет? Долгое ожидание и надежда рассыплется прахом. Столько страданий и все напрасно. Не легче ли сразу обрезать все концы с прошлым и умереть раз и навсегда? — удрученно произнесла.

— А вот это лишнее! Уверяю тебя, — встрепенулся блондин. — Тебе еще рано переходить черту. Необходимо жить, пока теплится хоть малый луч веры. А о смерти думать не пристало!

Горячая тирада заставила меня поднять взгляд на говорившего.

— Тебе ли говорить об этом? — недоверчиво фыркнула. — Ведь ты сдался, перестал бороться, раз оказался здесь в таком юном возрасте, — бросила сгоряча, но сразу пожалела о сказанном.

— Дело не в моем желании, — охладев, отчеканил тот. — Мне не дали ни единой возможности.

— Извини меня, — всхлипнула я, чувствуя, как комок подкатил к горлу и уже готовы сорваться слезы.

— Шшш, — успокаивающе протянул и добавил ангел. — Я не злюсь на тебя. Хочешь расскажу, как все было?

— Нет, — покачала головой, понимая, что трагедий с меня на сегодня достаточно. — Лучше расскажи о делах сердечных. Ты когда-нибудь любил? — с интересом заглянула в лучистые ясные очи, которые заискрились еще ярче, видимо, под воздействием невольно нахлынувших воспоминаний.

— Ее звали Любомилой, — произнес мечтательно и нежно.

— Красивое имя, — восхитилась необычностью.

— Идеальное, — заключил блондин и добавил. — Оно стало моим ярким лучиком, тем, что мне было действительно любо и мило на белом свете. А каждая невзгода казалась легче, когда озарялась мыслями о моей милой девочке.

— Кем была твоя возлюбленная?

— Той, которую любить нельзя, тем-более такому холопу, как я. А ведь все могло сложиться куда проще, воспылай мое сердце страстью к простой девке. Тогда бы мы сыграли свадебку, обзавелись детьми и вместе с женой безропотно снесли все тяготы, взваленные на наши плечи. Но вопреки разуму и здравому смыслу моя душа отказалась от пути, предначертанного свыше, подчинившись навязчивому стремлению завладеть расположением боярской дочери Любомилы Ивановны.