Ипсилон. Грань, за которой ты

— Для абсолютного воскрешения неизбежна жертва с твоей стороны, — видя мое стремление, узнать все здесь и сейчас, предусмотрительно добавила. — Об этом в свое время расскажет Дмитрий. К тому же окончательного решения по твоему делу еще нет. Его вынесет Совет Всевышних.

— Когда?

— Как только получит свиток с кодом, — охотно ответила, но тут же деликатно пресекла расспросы на возникшую тему. — Этот вопрос исчерпан. Еще что-то? — осведомилась, намериваясь встать.

— Да! — резко вскрикнула, спеша ее остановить.

Она выжидательно посмотрела на меня.

— Кто такой Мстислав? — смущенно опустила глаза. — И почему я опасна для него? — поинтересовалась, вспомнив давний разговор с проводником и его беспокойство по этому поводу. — А, может, он для меня? — неуверенно промямлила.

— Именно этого вопроса я и ждала, — сказала девушка и отвела глаза, видимо, собираясь с мыслями. И когда оказалась готова, продолжила. — Как ты уже успела заметить, мы работаем в связке. Наша связь является тройственным союзом. Проводник, ловчий и медалин. Дмитрий служит поводырем для, отлученных от тела, душ. Его прямая обязанность быстро беспрепятственно доставить опекаемую сэйфин на Арену идентификационного поля, для фильтрации и выделения кода. А также сопровождение и создание безопасных пространственных коридоров. Ну тебе и самой удалось не раз убедиться в этом.

— Так, значит, я для него всего лишь еще одна душонка? А мне казалось… — с горечью осознала весь абсурд ситуации. Выходит, он никогда и не был настоящим другом, а всего-навсего выполнял непосредственные возложенные на него функции.

— И правильно казалось. Тебе посчастливилось тронуть его сердце, что большая редкость и развязать язык, — недовольно фыркнула. — За несдержанность и болтливость, он уже получил порцию брани. Уж в этом можешь не сомневаться, — хмыкнула блондинка. — То ли виной всему, что ты последняя в его списке и получается особенная, то ли поскольку лим — бесценная, то ли действительно нашла ключ к, запертой на амбарный замок, душе. Не представляю, — тяжко вздохнула, явно испытывая двойственные чувства: плохо скрываемую досаду и глубоко спрятанную ревность.

— Прошу, только не считай меня помехой, — я снова взяла ее тонкие длинные пальчики и слегка сдавила в пожатии. Похоже, для обретения спокойствия не только мне требовалась дополнительная информация. Любомила терзалась неоправданными сомнениями по поводу моего отношения к блондину, и мне ничего не осталось, как развеять их. — Дмитрий для меня, как старший брат, лучший друг, но не более. Конечно, он невероятно красив и вызывает не дюжий интерес… — я почувствовал, как стройная фигурка напряглась, вытянувшись в струнку в ожидании продолжения. — Вы замечательная пара, — ободряюще улыбнулась. — А ваша история… Пусть трагичная, но романтичная и завораживающая.

— Спасибо, — облегченно выдохнула, освобождаясь от напряжения. — Просто мы так давно вместе, что иногда думается…

— Он любит тебя, — прервала безосновательные колебания. — Такие сильные переживания, замешанные на трагедии и крови, не проходят даром. Он умер с твоим именем на устах и ты еще сомневаешься?

— Верно, — кивнула та и добавила, между прочим. — Ловчий ослеп от любви к тебе.

— Нет! — неожиданно для себя протестующе вскрикнула, поверженная заявлением. И последующее, что смогла выдавить, все то же неоднократное отрицание.

— Да! — возразила, настаивая на своем медалин. — И я нисколько не преувеличила, говоря в прямом смысле и на полном серьезе, — ее бирюзовые очи вперились в мое лицо неотрывным взором, требуя доверия и понимания. Уловив настороженный взгляд, продолжила. — Ловчий, по сути своей, посредник между светлой и темной стороной. Очень часто случается так, что на Уровне отлученных душ непогрешимыми сэйфин завладевают висподы приспешники низшего совета. Это происходит либо по воле проведения, или нерасторопности проводника, а также в случае смерти назначенного защитника. И если нечто подобное случается, задачей такого как Мстислав становится: спуститься в круги ада, отыскать не запятнанную грехом жертву и склонить служителей тьмы к подписанию отказа от любых прав на нее. И, знаешь, — она горько усмехнулась. — Ему не было в этом занятии равных, пока он не встретил тебя.

— Но… — возразила, решив оправдаться. — Я ничего не сделала предосудительного. Так почему в твоих словах слышится обвинение?

— Нет я не вправе кого-либо винить, — заверила девушка. — Всему причиной невольная случайность. Никто даже и не предполагал, что вместо обыкновенной сэйфин на Ипсилоне окажется вторая половинка, побочно причастная к одному из нас. Но такое происходит иногда, — грустно произнесла. — Только… Обычно ничем хорошим не заканчивается.