Ипсилон. Грань, за которой ты

Мой проводник уверенно прошествовал к вратам и повторил замысловатую процедуру отпирания. Прочертил многолинейный сложный символ в воздухе, чем привел створки в движение, затем резко развернулся и ринулся прочь от входа, попутно поймал мою кисть и потянул меня от ворот в белоснежную гущу людей. Как только мы заняли центральное положение, процессия двинулась вперед, рассекая своим внезапным вторжением пеструю массу обитателей Ипсилона. Светлые ангелы при виде нас озадаченно замирали, с любопытством наблюдая за происходящим, чего не скажешь о темных. В их глазах вместе с интересом горело нездоровое желание, прорвать защитные ряды и выяснить, кого же именно так бережно охраняют проводники. Некоторые схафины, не в силах сдержать свою злобную сущность, совершали агрессивные поползновения, стремясь нарушить строй, но численный перевес был очевиден и играл нам на руку. Никому не удалось пробраться глубже и достать меня. Но как оказалось, чтобы причинить вред совершенно необязателен близкий контакт. Я ощутила это всем телом, когда по нему прокатилась жгучая боль, а потом открылась рана и начала саднить.

Тут же попыталась отыскать Любомилу, но мои попытки не увенчались успехом. И я смиренно выдохнула и прикрыла веки, пытаясь совладать с накатывающей невыносимой пульсацией.

Дмитрий, почувствовав неладное, коснулся моей щеки, требуя посмотреть на него.

Взглянув в обеспокоенное лицо сопровождающего, кивнула на свой раненый бок и повела плечами. На что тот лишь осведомленно мотнул головой и в знак поддержки пожал мою ладонь, призывая держаться.

Молчаливо согласилась. А что мне оставалось? Чтобы хоть немного отвлечься от неприятных ощущений, уставилась на прозрачный пол, который открывал панораму из свинцово серых облаков. На этот раз пейзаж был не столь радужным, как в прошлое посещение. Да и чувствовала я себя намного хуже, если не сказать — паршиво. Не было сил на любование обстановкой, да, как оказалось, и времени тоже, потому что спустя пять минут монотонного шествия кортеж достиг белых врат.

Мы с Дмитрием, просочившись сквозь толпу, подошли вплотную к преграде, а многочисленный эскорт сгрудился за нашими спинами, организуя оборонительное заграждение из живых тел.

Блондин опять совершил манипуляцию по сотворению символа, который вспыхнул серебряным огнем, и окончательно прогорев, замер мерцая. Странно! Створки остались на прежнем месте, не шелохнулись. Тогда он поднял мою руку и разбил нашим союзным пожатием печать, которая тут же осыпалась мелкими искрами, вызывая немедленное распахивание ворот.

Несколько шагов навстречу неизвестности и за нами захлопнулись двери, изолируя от шумного общества, состоящего из ангелов и их противоположностей. Теперь, мы только вдвоем в просторном светлом полусферическом зале. Куполообразный потолок и стены монолитные без единого окна, на гладкую белоснежную поверхности которых нанесены тысячи, а, возможно, даже миллионы символов. Посередине помещения, от самого пола до наивысшей точки, располагается прозрачный поток. И если бы воздух не растекался и не давал визуального искажения, я никогда не догадалась, что здесь есть нечто подобное.

— Это Арена идентификационного поля, — пояснил Дмитрий, уловив мои размышления. — А в центре фильтр, — он указал на светопрозрачный столп.

— Для чего он используется? — с опаской поинтересовалась, видимо, подсознательно подозревая, что ответ мне совершенно не понравится.

— Здесь происходит сканирование душ, фильтрация их компонентов и выделение внутреннего идентификационного кода, который впоследствии будет расшифрован всевышним советом, для дальнейшего определения твоего предназначения на данный период жизни или смерти, — отчеканил проводник и добавил. — Раздевайся.

— Что? — недоуменно уставилась на голубоглазого, который уже успел подвести меня к основанию потока.

— Ты же не хочешь, чтобы твое тело расщепило вместе с одеждой? После микрофильтрации вещи, как правило, превращаются в пыль.

— А я? Что будет в таком случае со мной? — ошарашенно вскрикнула.

— Лиза, ты не растеряешь себя, не бойся, лишь обновишься и станешь сильнее, — подбодрил, и нетерпеливо кинул. — Ну же! — кивнул на плащ.

— Хорошо, только отвернись, — пробурчала, смущенная щекотливой ситуацией. Как только мужчина выполнил просьбу, взялась за застежку, сняла накидку и сложила ее у ног. — А шрам? — принявшись стаскивать блузку, пропыхтела сквозь тканую преграду.

— Он останется, — Дмитрий покачал головой, выуживая из кармана свернутый в трубочку пергамент. — Покуда ты во власти неопределенности от него не избавится.

— Значит, пока я не умру окончательно или выживу, Алекс так и будет преследовать меня? — начала стягивать джинсы.

— Есть еще один выход, — оповестил тот, разворачивая свиток. — Убить обладателя клинка.