Ирано-таджикская поэзия

Разбой в степях привольных полюбя,
Огузы налетели, пыль клубя.

В селении добычи не нашли

И, старцев двух схватив, приволокли.

Скрутив арканом руки одному,

Кричали: «Выкуп – или смерть ему!»

А старец им: «О сыновья князей,

Что вам за прибыль в гибели моей?

Я – беден, гол, убог. Какая стать

Вам старика бесцельно убивать?»

В ответ огузы: «Мы тебя казним,

Чтобы пример твой страшен был другим,

Чтоб сверстник твой, лишась душевных сил,

Открыл нам, где он золото зарыл».

Старик им: «Верьте седине моей,

Как я ни беден – он меня бедней».

А тот, несвязанный, вопил: «Он лжет!

Он в тайнике богатства бережет!»

А связанный сказал: «Ну, если так,

Я думал: я бедняк и он бедняк.

Но если будете предполагать,

Что мы условились пред вами лгать,

Его сперва убейте, чтобы я

Открыл от страха, где казна моя!»

КРИКИ СТОРОЖА

При караване караульщик был,
Товар людей торговых сторожил.

Вот он уснул. Разбойники пришли,

Все взяли и верблюдов увели.

Проснулись люди: смотрят-где добро:

Верблюды, лошади и серебро?

И прибежали к сторожу, крича,

И бить взялись беднягу сгоряча.

И молвили потом: «Ответ нам дай:

Где наше достоянье, негодяй?»

Сказал: «Явилось множество воров.

Забрали сразу все, не тратя слов…»

«А ты где был, никчемный человек?

Ты почему злодейство не пресек?»

Сказал: «Их было много, я один…

Любой из них был грозный исполин!»

А те ему: «Так что ты не кричал:

«Вставайте! Грабят!» Почему молчал?»

«Хотел кричать, а воры мне: молчи!

Ножи мне показали и мечи.

Я смолк от страха. Но сейчас опять

Способен я стонать, вопить, кричать.

Я онемел в ту пору, а сейчас

Я целый день могу кричать для вас».

РАССКАЗ О ДВУХ МЕШКАХ