Ирена Юргелевич. Чужой

— Бабуленька... — растерянно пробормотал Юлек, лихо­радочно придумывая, как бы половчее вывернуться.— Доброе утро, бабуленька! — вдруг весело поздоровался он как ни в чем не бывало.

— Доброе утро, внучек, — с добродушной усмешкой отве­тила бабушка. — А ну-ка, марш с молоком в комнату.

— Да на воздухе оно гораздо вкуснее! — убежденно воз­разил Юлек. Бабушка все время огорчалась, что «малыш» такой худенький и мало ест, вот он и решил воспользоваться этим обстоятельством.— Честное слово, вкуснее!

— Ничего, оно тебе не повредит и дома, за столом,— все так же подсмеивалась бабушка. Мальчик умоляюще посмо­трел на нее, но она и не думала уступать. — Ну? Может, тебя проводить?

Он тяжко вздохнул, чтобы показать, как с ним неспра­ведливо поступают, но вынужден был подчиниться. Впрочем, по пути в дом он придумал: надо вылезть в окно, выходящее на противоположную сторону, пролезть под забором и обойти огород кругом.

План вполне удался, хотя с молоком это было не так про­сто. Под забором немного молока расплескалось, однако при­мерно три четверти кружки удалось донести.

— На, — сказал Юлек Зенеку — выпей.

Парень нахмурился и с равнодушным видом продолжал обстругивать свою палку. Однако равнодушие было явно на­игранное.

— Ну? — нетерпеливо спросил Юлек.— Чего ты?

— Ничего, — ответил Зенек своим обычным небрежным тоном и, взяв кружку, начал пить маленькими глотками.

Юлек заметил, что молоко Зенеку нравится, и это доста­вило ему большое удовольствие.

— Мариан сейчас придет, — сказал он, подождав, пока тот выпил все до дна. — А зачем ты идешь в этот Стрыков?

Зенек мельком, но пристально глянул на Юлека, как тог­да, когда спрашивал, любит ли он трепать языком, потом ответил:

— К дяде.

— К дяде? — удивился Юлек. Он был разочарован: зна­чит, это и есть то самое «дело»?

— Сейчас я тебе что-то покажу. — Зенек полез в кар­ман. — Видишь?

На ладони парня лежала красивая круглая вещичка, бле­стящая, как серебро.

— Компас? — удивился Юлек.

— Компас. Мне его подарил дядя, давно уже.

Юлек благоговейно осмотрел все по очереди: шкалу, то­ненькую дрожащую стрелку, отполированную долгим упот­реблением оправу.

— Дядя привез этот компас из Индии, — сказал Зенек. Юлек вытаращил глаза.

— Твой дядя был в Индии? — спросил он с восторженным изумлением. — Не врешь?

Зенек снисходительно усмехнулся:

— Он полмира объехал, и в Азии был, и в Африке.

Воцарилось молчание. Юлек размышлял, как здорово бы­ло бы иметь такого дядю, не говоря уж о компасе. Он чуть не вздохнул от зависти, но удержался, побоявшись, что Зенек сочтет его ребенком, и сказал деловито низким, взрослым голосом:

— Это стрелка показывает на север, — давая понять, что он разбирается в таких вещах.

 

* * *

Тем временем Мариан одевался и умывался чуть быст­рее обычного, однако не теряя душевного равновесия. Этот Зенек не вызывал у него такого восторга, как у Юлека.

Поначалу он заинтересовался, готов был помочь, но парень своими выходками оттолкнул его. Правда, самостоятельность Зенека произвела впечатление и на Мариана, зато его «таин­ственность» и молчаливость казались мальчику нарочитыми и глупыми. «Не хочет — не надо», — думал он. Впрочем, Мариан вообще считал, что раз Зенек не задержится в Ольшинах, то и беспокоиться нечего. И только вечером, узнав, что тот сбежал из приемной доктора, Мариан завол­новался.

Хоть он и сказал тогда Юлеку и девочкам пренебрежи­тельно: «Хотел от нас отделаться, вот и отделался», — одна­ко в глубине души он был поражен. Он не понимал, как Зе­нек мог так поступить. Конечно, невозможно всегда и во всем слушаться взрослых. Очень часто они неправы, а иногда про­сто очень хочется сделать как раз то, что они запрещают. . . но не подчиниться такому человеку, как доктор Залевский, и отправиться на ночь глядя вместо больницы неизвестно ку­да—это вещь неслыханная. Мариан чувствовал, что сам бы он на такое никогда не решился... Плохо это или хорошо?.. В сущности, поступок Зенека достоин был всяческого осужде­ния, а все же… Все же…

Теперь, раз Зенек еще не ушел, наверно, удастся разуз­нать о нем побольше — если, конечно, он окажется разговор­чивее, чем накануне. Потому что если он собирается опять отвечать так, как вчера на острове, то Мариан предпочитает не спрашивать. «Где ты живешь?» — «Далеко, отсюда не вид­но»... Очень глупо!

Зенек встретил Мариана не то чтобы враждебно, но всем своим видом выражал нетерпение. Он явно очень спешил. «Значит, объясню ему, как пройти в Стрыков, и все»,— ре­шил Мариан.

— Пройдешь через деревню, выйдешь на дорогу... — на­чал он.

Но Зенек его прервал:

— Через деревню не пойду.

— Почему?

— Чтоб меня этот доктор увидел? Очень надо!

— Не бойся, — вмешался Юлек. — Он в это время всегда в больнице.

— Все равно, не пойду через деревню. Кого ни встретишь, каждый глазеет на мою ногу.