Ириада

Рычащая голова Жоржа вновь скрылась в клетке, а через секунду он вылетел из нее, взвалив на плечо непонятно откуда взявшуюся саблю с него самого размером и устремляясь к Смогу. Тот продолжал висеть в воздухе, поджав одну ножку и устремив вытянутую руку с зажатой в ней палочкой к темнеющим небесам. Видимо, он был сильно занят своей ворожбой, не заметив подлетающего к нему Жоржа, а тот ни слова не говоря, подлетел к нему сзади, со всей силы опустив острие своей сабли на его не шибко толстую шейку.

Глава 10

Голова пикса отделилась от тела и, как в замедленной съемке, устремилась к земле, а в след за ней из разверзнувшихся небес в землю ударил ледяной дождь. Я накрыл нас с братом щитом, спасаясь от хлынувшего на нас потока ледяных сосулек. Большинство из них разбивалось об щит, но, все же, некоторые пробивали его, вылезая с внутренней стороны и мерцая ярко голубыми острыми гранями. У лягушек щитов не было. Сосульки прошивали их насквозь, не замечая никакого сопротивления. Быстро расползающаяся во все стороны биомасса стремительно дохла. Подлетевший Жорж плюхнулся на подставленную руку, не шибко чистой тряпкой вытирая лезвие клинка от крови.

— Ну и, что это такое было? Зачем, ты, убил нашего спасителя?

— Этот Смог, — Георг презрительно сплюнул, — донный паразит, живущий на куче китовьего дерьма. Видели его волшебную палочку? Это лучшая палочка из доступных в нашем мире. Раньше она была моей. Он опоил меня дурманящим вином и вынудил на спор, в итоге забрав ее у меня. И для чего он ее использует? Для показывания фокусов и развлечения. Идиот. Палочку я ему отдал, но предупредил, что каждая наша встреча будет заканчиваться его смертью. К сожалению, в полночь он опять оживет, но подгадить он нам успел.

— Боги милосердные! — Заголосила вновь ожившая ведущая, вы видели это?! Известный пьяница и дебошир, Георг, по прозвищу Бедоносец, движимый завистью к знаменитой личности, только что, подло убил всеобщего любимчика — Смога Великолепного. На этом наш репортаж заканчивается, и мы уступаем место съемкам программы: «Сдохни игрок!» И его ведущему несравненному Молохову!

— Да что вы, блядь, издеваетесь?

Небольшой, очкастый нетопырь в окружении десятка таких же летучих мышей, изображающих массовку, появился из ниоткуда, тут же несносно затараторив:

— Два брата в окружении толпы кровожадных утопленников! Таких разных, и в то же время таких одинаковых! Да-да, не удивляетесь, они братья! Мы провели целое расследование по этому необычному делу! Вот, что говорит мастер производства оружия, чудом спасшийся из полностью разорённого городка Мурэн:

— Да, я знаю их, — голограмма знакомого оружейника зависла перед нами, обвиняюще уставив полупрозрачный перст прямо мне в лицо, — они сознались! Это братья от разных отцов…и матерей. Зато, у них был общий дед — болотный гоблин!

— Господи, меня сейчас стошнит, — вклинился ведущий, но оружейник продолжил, — а еще он хотел купить у меня отмычки, якобы, он на них варежки вяжет для сироток…

— Мы поняли, — в свою очередь перебил ведущий голограмму, — это отвратительно, просто отвратительно, но мы теперь знаем, что они настоящие братья такие разные, но готовые принять одинаково страшную и мучительную смерть! Мертвяки обдерут с них плоть, выпьют кровь и высосут из их растерзанных останков душу, навеки отправив ее в ад для вечных мук! Смотрите все это в прямом эфире на первом! Затем мы спустимся за их душами в ад к нашему покровителю, где сможем наблюдать за процессом пыток…

— Жора, умоляю, убей его, пожа-а-айлуста…

Взмах сабли — и под общий радостный вздох, очередное обезглавленное тело отправилось на встречу с землей. Массовка махом исчезла. Вокруг, наконец-то, разлилась благословенная тишина, в которой мы услышали лишь тихое предупреждение Георга: «Повелитель темных будет вами очень недоволен, это был его любимчик», а также легкий скрип и хлюпанье потревоженной трясины.

Я схватился за каменный бортик, выглядывая наружу, земля тряслась все сильнее, с хлюпаньем расходясь в стороны и выпуская из своих недр растревоженных ледяным дождем утопленников. Издали они походили на ожившие куски грязи, которая сползала с выбирающихся на волю фигур целыми пластами вместе в покрывающей ее травой. Болотная жижа с хлюпаньем стекала с них, открывая посиневшие тела и гнилые тряпки одежд.

— Я за лутом. Диман, ты, пока медитируй, копи ману, а ты, Жорж, хоть в этот раз попытайся не уснуть.