Ирийские хроники. Заговорённый

- По правде сказать, нам нужен не ты, а твой отец. Он ведь в рудничном деле мастер, а Храм как раз собирается взять на откуп один рудник неподалёку от Присты и нам хотелось бы знать, что мы в действительности покупаем.

- Отец сейчас дома. Я провожу.- Велу наконец-то удалось высвободиться из цепких пальцев Крештена и он быстро пошёл вперёд. Работа есть работа, а то, что служителей Единого словно бы горячка бьёт... Вел уже привык к тому, что заказчики , особенно если речь идёт о деньгах, часто ведут себя наредкость беспокойно. Ну, а в том, что жрецы решили перед покупкой узнать мнение со стороны и вовсе нет ничего удивительного...

Всё это было так, вот только едва уловимое , глубоко засевшее внутри, беспокойство никуда не делось - вполне возможно , что причиной этому было само присутствие Крештена, в своё время изводившего Вела бесконечными нотациями, но могло статься и так, что причиной странной тревоги было то, что второй жрец, приноровившись к быстрой ходьбе мальчика, шёл тепрь рядом с ним. Он то рассказывал Велу , каким замечательным крысоловом и умницей стал когда-то снятый им с дерева котёнок, то сам начинал расспрашивать Веилена о его жизни и мечтах. Но у мальчишки от взгляда вроде бы дружелюбного жреца по коже пробегали вполне ощутимые мурашки - это был даже не страх, а какой-то странный и очень неприятный зуд. К тому же, Вел в свои тринадцать с небольшим, из общения с божьими служителями чётко усвоил лишь одно - в разговоре с жрецом или жрицей всегда следует три раза подумать, и лишь потом что-то сказать, ведь служители богов любят видеть ересь в любом, не понравившемся им слове и взгляде, а их гнев немедля ёкнется не только нарушителю, но и его семье...

Впрочем, замкнутость и односложные ответы Вела не смущали жреца и он продолжал беседовать с ним всё тем же спокойным и непринуждённым тоном, и отстал лишь тогда, когда мальчишка, увидев играющих на улице сестёр подошёл к ним. Дирке тут же со смехом повисла у брата на шее, и потому Вел не мог слышать, как Креспи прошептал Крештену.

- В это трудно поверить, но мальчишка - действительно сильный эмпат!

- Значит, увезёшь его с собою в Милест...- так же тихо ответил ему приятель. Крештен, направляясь к дому Лекки, уже успел поразмыслить над судьбою Веилена и увидел в сложившихся обстоятельствах милосердие Творца, всё же решившего направить на верный путь заблудшую душу мальчика. Уж кто-кто, а Креспи научит лаконца истиной вере, и Вел, несмотря на гордость и запретные способности, всё же познает благодать Единого!.. Правда, впереди жрецов ещё ждал объстоятельный разговор с Лекки, но Крештену он не казался таким уж серьёзным припятствием. Горных дел мастер радоваться должен, что его сына ждёт гораздо более лучшая и светлая будущность , чем работа в рудниках!..

В доме мастерового неожиданных визитёров встретили хоть и с подобающей вежливостью, но без лишнего пиетета. Узнавшая о цели гостей Истла отправила Вела кликнуть отдыхающего наверхку отца и выставила из кухни тут же сбившееся в заинтересованную кучу потомство. При себе она оставила лишь старшую дочь - та помогала ей накрывать на стол... Крештену не очень хотелось преломлять хлеб с отмеченными печатью Запретного лаконцами, но Креспи неожиданно ткнул его в бок.

- Только не сейчас, Крештен. Нам и так здесь не особо рады, а своей гордыней ты только всё испортишь...

Крештен, признавая правоту приятеля, нехотя кивнул - дело уже не казалось ему таким лёгким, каким мнилось всего минуту назад, и главную загвоздку он усматривал в хлопочущей возле плиты Истле - и во взгляде её серых, опушённых длинными ресницами , глаз, и в посадке головы ощущался такой же стержень, какой жрец обнаружил в Веилене. Женщина никоим образом не относилась к породе крикливых стерв, но обладала как своим мнением , так и волей, которая была посильнее, чем у Лекки. Последний вывод Крештена основывался на том, что дети в семье горняка повадками и внешностью больше походили на мать , чем на отца: только самая младшая девочка унаследовала белокурые волосы и голубые глаза Лекки, у остальных же цвет волос разнился от светло до тёмно- русого, а глаза были либо серыми либо серо-голубыми... Противовесом этой примете служило лишь то, что в Лаконе, как и в Амэне , главой семьи является мужчина, но жрец слишком хорошо знал, как женщины могут исподволь влиять на мужские решения, так что Крештен пообещал сам себе держать ухо в остро... Его невесёлые размышления прервало появление спустившегося вниз Лекки, с которым Креспи немедля завязал разговор о рудничных делах...