Иринка-Снежинка

– Спасибо, дядюшка, – Иринка не удержалась: откусила от бисквита кусок. – А вы не скажете, чем питается котенок?

– Ох, котенок? – Уил с удивлением посмотрел на девочку. – Молочко пьет, мясо, рыбку ест. Да, скажу тебе по правде, не кормил я никогда котят. Дам тебе немного, что от вчерашнего обеда осталось. Давай, положу. Только тете на глаза не попадись. И вот тебе отдельно бисквиты. Не перепутай, что тебе, а что котенку, – дядюшка Уил подмигнул Иринке и аккуратно разложил еду по разным котомкам.

Кухня находилась на первом этаже, а попасть в нее незамеченной не составляло труда. В комнаты прислуги и на кухню попадали через заднюю дверь. Передняя – та, через которую проходили хозяева и гости, – всегда оставалась под неусыпным контролем леди Брэкнелл. Тут мышь не прошмыгнет. Именно поэтому любила Иринка заднюю дверь. Там ей улыбались слуги, приветливо махали руками их дети, а дядюшка Уил всегда с готовностью выносил ей что-нибудь вкусненькое из кухни.

Взяв две котомочки, Иринка снова вышла в парк. Котенок послушно ждал там, где она его оставила полчаса назад.

– Попробуй, – Иринка разложила снедь на тряпочке, – вдруг понравится.

Сама она стала доедать бисквиты. Котенок не заставил себя уговаривать и начал уплетать за милую душу остатки вчерашнего хозяйского обеда и ужина. Иринка долго сидела со своим новым другом, а в итоге опоздала к учителю, который пришел давать ей уроки латыни. Тетя не заметила опоздания, зато кузен Элджи гордо восседал за партой вместо Иринки.

– Ты опоздала! – провозгласил он, увидев кузину. – Будет тебе трепка.

Элджернон сполз со стула и, как обычно, показал Иринке язык.

– Давайте начнем заниматься, юная леди, – миролюбиво предложил учитель.

Иринка послушно открыла книгу…

Гнев тети Гвендолен не заставил себя ждать. Вечером она попросила Иринку прийти в гостиную. Ничего хорошего это не предвещало.

– Ох, будет мне «поминайкакзвали», – сказала Иринка своему отражению в зеркале, – будет мне «чегожеболе».

Портреты по дороге вниз смотрели на Иринку совсем уж строго. Женщины тыкали ей веером в спину, а мужчины грозили шпагами. Девочка храбро пробиралась мимо грозных родичей. Некоторые из них когда-то воевали против врагов Англии. «Но я ж им не враг», – думала Иринка, пытаясь убедить портреты не пугать ее. В гостиной ждал враг пострашнее всех испанцев и французов вместе взятых. Иринка приготовилась просить прощения: ведь и правда была виновата, опоздала на урок.

– Поминайкакзвали, – снова прошептала она и вошла в комнату.

Леди Брэкнелл стояла возле камина, кузен Элджернон сидел на диване. Тетя сохраняла суровое выражение лица, братец, напротив, довольно ухмылялся.

– Итак, во-первых, ужина тебе сегодня не видать, – провозгласила тетя Гвендолен.

«Уф, это даже к лучшему», – подумала Иринка, но долго ей радоваться не пришлось.

– Во-вторых, мой прелестный, воспитанный сын, – тетя указала перстом на кузена, хотя Иринка и так знала, кто является тете сыном, – выяснил, чем ты занималась вместо латыни. Ты подобрала животное! – тетя хлопнула ладонью по каминной полке, и подсвечник с грохотом упал на пол. – Животное! Больное и заразное всякими болезнями!

Этого Иринка не ожидала. Оказывается, кузен следил за ней постоянно. Даже в парке не было ей спасения. А бедный котенок? Что сделалось с ним?

– Жаль, животное поймать не удалось. Но отныне ты будешь сидеть в своей комнате, без права выходить оттуда. Еду тебе будут приносить, однако не надейся на десерты! Через неделю мы едем в Лондон, как тебе известно. Оставить тебя тут одну я не имею морального права. В память о матери и беспутной сестре я обязана следить за тобой. Мне не доставляет это никакого удовольствия. Но я осознаю свои обязанности в отличие от тебя. В сентябре все приличные люди съезжаются в Лондон. И мы, как обычно, поедем туда на месяц. Запомни, по возвращению, ты вернешься в свою тюрьму – ты будешь сидеть у себя в комнате, пока я не выдам тебя замуж. Твоя бабуля вся была в долгах. У тебя нет приданного, а единственное, что ты имела, мы с Элджи сожгли в камине. По мосье Пушкин плакать нечего – это не приданное, это худшее, что могла оставить тебе моя мать.