Ириска на двоих

Он сжал мои бедра и одним движением насадил меня на себя, задохнувшись, захрипев от нахлынувших ощущений. Я вцепилась его футболку пальцами, скребла по спине, комкала ткань, с трудом вынося то, что чувствовала.

Он качнулся назад и тут же снова вперед, врываясь внутрь, тараня, вдалбливаясь, резко, ярко, быстро, яростно, жестко, но только так я сейчас и хотела, только так разгоралась эта страсть, поджигая нас друг об друга.

– Обхвати меня ногами, – хрипло, почти без голоса.

Я послушалась, подтянулась на нем, он подхватил меня под бедра, перенес на ближайшую скамейку, опрокинул на спину.

Его лицо надо мной, темный взгляд, черная челка раскачивается от резких коротких движений, жетон на цепочке выскользнул из-под ворота и тоже качается маятником, быстрой ледяной лаской касаясь моей груди в вырезе платья.

Не выдержал, рыкнул, стянул трусики окончательно, засунул в задний карман и уже без помех вошел глубоко, на всю длину, так что я даже заскулила от чувствительных ударов в глубине. Дыхание так и не восстанавливалось – стоило мне чуть отдышаться, Димка уже подхватил меня, быстро вышел, крутнул, удерживая под живот и вошел сзади, снова удерживая двумя ладонями и стараясь насадить на себя, приподнял, прижался к спине. Зубы чувствительно прикусили шею, оставляя след, рука скользнула ниже, перехватывая платье, мешающее добраться до клитора. И снова дернул к себе, вернулся к парапету и перегнул через него, задрав платье на голову, вонзаясь быстро, рьяно, не давая передышки.

Сердце заходилось истерикой, губы были искусаны в клочья, ногти сломаны о каменную плитку – и все это время никого вокруг. Только наши вскрики, мои стоны, его хрип и рычание, стремительные быстрые движения, беззастенчивая долбежка, содрогание и внезапное молчание за спиной, только внутри распирающее ощущение и жар впившихся в бедра пальцев.

Долгий выдох – и он вышел из меня, стянул презерватив и выкинул в ближайшую урну.

Подхватил и снова усадил на скамейку, сам встал на колени, раздвинул бедра, развел складочки и быстро, умело, ярко довел до оргазма точными движениями языка. Я даже не успела выдохнуть, как низ живота скрутило сладким спазмом.

Пальцами вцепилась в его волосы, запрокидывая голову к лазурному небу и спрашивая у него, как так вышло, что я переспала с двумя мужчинами за сутки, и как я после этого называюсь.

Хотя переспала – после того что со мной сделал Дима… какой тут сон.

Трахнулась как ебучая бродячая кошка.

Мартовская. Апрельская. Весенняя кипрская кошка. Бесстыдная, бессовестная.

Дитя матери ее природы.

Димка сел рядом, опрокинул меня на себя, давая время отдохнуть.

На его губах, внезапно нежных после всего этого безумия, еще был мой вкус и – кровь от рассеченной кожи то ли от моего укуса, то ли от его собственного. Ласковые пальцы гладили мою грудь по краю выреза платья, поправляли подол, а на лице блуждала шальная улыбка.

– Ириска…

– Что? – я повернулась к нему и снова была поцелована.

– Ничего. Просто – Ириска. Ты офигенная.

Где я ему офигенная…

В каком месте?

Ой, нет, не надо уточнять.

– Дим…

– Мммм? Тоже просто? – он ослепительно улыбнулся, склоняясь и щекоча мой нос кончиком челки.

– Нет, не просто. Если у тебя этой ночью ничего не было, то почему ты не вернулся раньше и почему вернулся такой довольный?

– Мне нравится, когда ты меня ревнуешь, – с довольным видом сказал он. – Ночью комендантский час, между прочим.

– Забыла.

– Я тоже, но патруль напомнил.

– Триста евро?

– Нет, история о том, как резко понял, что мне нужна только одна-единственная женщина. Причина была признана уважительной, но пришлось остаться ночевать в аэропорту.

– А довольный-то почему?

– Потому что влюбленность – это охренительное чувство, Ириска… – и он вновь поцеловал меня с потрясающей нежностью.

Я заткнулась, переваривая эту новость. Влюбленность, значит.

– Пойдем в порт… – я села, одернула платье и решила не клянчить свои трусы обратно. – Поищем кофе.

– Тебе же нельзя? – удивился он.

– Ну просто на берегу посидим. Я чай возьму. Или какао.

Возвращаться к Марку в таком виде, с пылающими щеками, когда от меня фонит стремительным страстным сексом было бы совсем неловко. Ну и купить надо хоть что-нибудь, а то патруль справедливо поинтересуется, в какой магазин мы ходили. И что – там совсем ничего не понравилось?

Я читала недавно историю про итальянца, который покупал что-нибудь дешевое в супермаркете и шел гулять, обманывая систему. Но полиция проверила его чек, увидела, что единственный баклажан был куплен три часа назад и вежливо отправила его домой, потому что баклажану пора спать.

Мы побрели вдоль моря – медленно, потому что у меня все еще подрагивали ноги. Димка обнимал меня за талию, а я шла и думала – что теперь?

Что теперь?

– Что теперь? – спросила я уже у него.

Он развернул меня к себе и впился в губы поцелуем. Тем самым, фирменным, до головокружения и вновь вскипающей крови.

– Теперь ты будешь моя.

И у меня не повернулся язык попросить не говорить Марку.

Я даже представить себе не могла, что он почувствует.