Ириска на двоих

– Ну, ты сейчас сказал: «Не мы такие, жизнь такая». Это значит, что ты ни о чем не жалеешь и не собираешься ничего исправлять.

– Жалею… – его руки прошлись обратно от бедер по талии вверх, обняли меня за плечи, и он прижал меня к себе. – Научи, как исправлять?

Я покачала головой. Взрослый мальчик, но приходится учить как маленького.

– Сначала надо признать ущерб и мои чувства по этому поводу. Показать, что они есть и ты их понимаешь. Потом предложить компенсацию. И спросить, что еще ты можешь сделать.

– Хорошо, – угрюмо кивнул Димка. – Мы сделали тебе очень плохо и ты имела бы право нас вообще убить, будь мы в Техасе. Тогда мы предложили компенсировать это деньгами и помощью. Сейчас… многое изменилось. Я хотел бы сделать для тебя что-то еще, чтобы закрыть этот счет. Что скажешь.

– Спасибо. Счет закрыт. Мне уже нормально.

Его изумленное лицо вполне покрыло остатки счета.

– Ну ты стерва… – покачал он головой. – Я готовлюсь выворачиваться наизнанку и служить золотой рыбкой на побегушках, а ты вот так… Взяла и отпустила. И что мне теперь делать?

– Ничего. Живи как жил и делай, что собирался делать дальше.

– Хорошо. Дальше я собирался снова извиняться. Потому что потом мы себя тоже вели не лучшим образом. Вроде утрясли все со впиской, ты симпатичная девчонка, мы тоже ничего – так почему бы не скрасить друг другу карантин?

Я аж задумалась. Потому что вот так «симпатичная девчонка» на фоне «мы тоже ничего» того качества, что Марк и Дима, для меня звучало дико. Симпатичные девчонки для таких парней – это какие-то модельки с ногами от ушей, по-моему. А не больная интровертная тридцатилетняя женщина.

– Ну ты оказалась не готова к тройничку, тоже бывает, это все-таки экстремально. Марк все равно уматывает, а уж один-то я тебя по-любому соблазню… Да, я тогда так думал, – Димка жестом пресек мои готовые вырваться возражения. – Ну скажи, что я не прав?

– Ну прав… – с чем спорить, если после ухода Марка я тут же кончила под его пальцами? Даже и стараться соблазнять не пришлось.

– Потом он не умотал, мы оказались заперты втроем и пришлось волей-неволей с тобой знакомиться.

– Бедненькие! – не удержалась я. – Вернуть вам денег на психотерапию?

– Послушай… – Димка вздохнул. – Ты нам отомстила сполна.

– Да? Как? – изумилась я.

Хотелось бы отомстить, но эти ж заразы неуязвимые.

– У меня было много девчонок. Женщин. И даже роскошных леди… – последние слова он мурлыкнул бархатным тоном, и мне моментально захотелось его придушить.

– Не увлекайся мемуарами, – сухо вернула я его к беседе.

Он еще раз вздохнул, потянулся ко мне – я увернулась. Он оставил короткий жалящий поцелуй в уголке губ.

– Таких как ты – мало. Совсем нет. Вот я к чему. Я видел много разных, но… – он почему-то погладил меня по голове, как маленькую. – Ты… хрупкая.

– Неправда! Я сильная! – взвилась я, выпутываясь из его пальцев.

– Нет, я не спорю. Ты сильная. Все сама можешь. Но хрупкая. Держишься за свою силу, но стоит неаккуратно надавить – треснешь и расколешься.

– Не надо на меня давить! – возмутилась я, но внутри как-то тепло и остро екнуло от его тона. Словно он боялся даже словами слишком надавить.

И это – Димка? Который обычно сначала делает, а потом уверяет, что ты сама этого хотела?

– Ты невероятно глубокая. Но держишь себя в секрете, выставляя наружу только хвостик, который считаешь не слишком интересным. Но я однажды потянул за этот хвостик…

– Перестань… – прошептала я, опуская глаза. Как-то неожиданно быстро подкатили слезы. Что-то он такое задел своими словами, что почти никто другой до сих пор не трогал. – Хотя нет, продолжай!

Я улыбнулась сквозь слезы в ответ на его усмешку.

– Вряд ли твои дурные мужчины знали, как ты глубока на самом деле. В том числе потому, что им было не с чем сравнить, Ириска… А нам… мне, – быстро поправился он. – Мне есть. Тебя хочется защищать. Тебе хочется помогать.

– Нашелся защитник… – я ворчала уже просто по инерции, чтобы окончательно не расклеиться. Очень хотелось прижаться к нему поближе и спросить – ты правда так думаешь? Ты знаешь меня на самом деле? Меня настоящую? Я могу не притворяться и ты не убежишь?

– Да какой я защитник, – хохотнул он, зарываясь мне в шею и тихонько целуя волосы. – Я сам за себя, сказал же. Просто хочется увидеть, как проявляется твоя глубина, когда тебе не надо защищаться самой, волноваться и закрываться от беды. Просто… полюбоваться, знаешь?

…если дышать поверхностно и коротко, то можно загнать слезы обратно. И это Марк у них отвечает за болтовню, да? Может, у него тоже есть максимальный режим?

– Ириска… – трескучий шепот в мои волосы. – Не убегай от меня. Позволь быть рядом. Ценить… – он поцеловал меня в висок. – Оберегать… – поцелуй в уголок губ. – Помогать.

– Я не знаю, что сказать, – честно ответила я. – Не понимаю, как реагировать.

– Ты не веришь? – Димка тряхнул челкой, глядя на меня изумленно и весело. – Смотри, я сильный!

Он отстранился от меня и потянул вверх футболку. Согнул руку в плече, демонстрируя бицепс.