Ириска на счастье

- Эта ситуация… Наина посещала психолога после одного инцидента, но он уверил нас, что все хорошо, все позади, - начал говорить родитель. – А эти истерики случаются редко, но, как видите, в каких масштабах. Я прошу вас, никому ничего не говорить. Это может плохо отразиться на самой Наине. Она девочка хорошая, она не виновата, что с ней это случилось. Сам бы порвал эту мразь, но высокий статус его отца не позволит приблизиться. Людские законы, чтоб их!

- Кто? – прорычал брат. И я был полностью с ним согласен.

- Что сделал? – вторил я.

Артем напрягся, вслушиваясь в каждое слово, сказанное Беловым. Я кожей ощущал его негодование и злость. Я сам не понимал, что со мной происходит, да и с ним тоже. Обреченность, что не смог уберечь беззащитное создание, ненависть к ее обидчику и жажда мести захватили мое сознание. Перед глазами было милое и бледное личико Наи, а в голове только одна мысль: «Узнаю, кто, порву своими зубами». И, видимо, не я один так думал. Ладно, с этим разберемся на досуге, сейчас есть вопросы поважнее.

Владимир молчал. Он не хотел это вспоминать, погружаться в те эмоции, но они были написаны на его лице. Мужчина встал, накинул куртку на тело своего ребенка и поднял Наину на руки. В полной тишине он направился к двери.

- Домой, так домой, - тихо пробормотал он, выходя из кабинета.

Мы с братом переглянулись и пошли за ним. Белов был потерян, но хорошо скрывал это. Он суровый и сильный зверь, и ему нельзя показывать слабость, но я видел его переживания по глазам. Вышли на улицу в полном молчании. Солнце уже припекало, как летом, но еще не было жара и разгоряченного ветра. Медведь остановился у своего джипа, такого же массивного, как и он сам. Придерживая Наину одной рукой, другую запустил в карман куртки и достал брелок с ключами. Мигнул сигнал сигнализации, щелкнули замки. Мужчина посмотрел через плечо на нас и сказал:

- Решайте, кто сядет за руль, я немного занят, - и легкая улыбка озарила обеспокоенное лицо медведя, когда он повернулся к дочке.

- Я поеду на своей, кто-то должен будет вернуть тебя к твоим больным, - усмехнулся брат. – А ты можешь понадобиться в любую секунду.

- Хорошо, - кивнул я и забрал ключи у Владимира.

Я подождал, пока Белов уместится со своей ношей на заднем сиденье и закрыл дверцу. Обошел машину с другой стороны и сел за руль. Мотор зарычал, и внедорожник рванул с места, как заправский гепард, ловко и уверенно маневрируя в потоке других стальных колесниц. Всю дорогу я прислушивался и пытался уловить малейшие изменения в состоянии Наи. В зеркало заднего вида я наблюдал, как осторожно Владимир гладил волосы девушки, шептал, что все будет хорошо, а его большие крепкие руки держали ее так аккуратно и трепетно, словно она хрустальная статуэтка.

Уложив Наину на кровать в ее комнате и, укрыв пледом, все ушли в кухню. Валентина была, мягко говоря, раздосадована и огорчена, что с девочкой такое случилось, но держалась она сильнее, чем Владимир. На столе дымились чашки с горячим чаем, вкусно пахло домашней выпечкой, а в корзинке были пирожки с разнообразными начинками. Если честно, кусок в горло не лез, да и вопросов было много, на которые я очень желал получить развернутый ответ. Тишина затянулась, только настенные часы разрывали ее своим тиканьем и шуршанием стрелок.

- Как долго она пробудет без сознания? – тихо спросила Валентина, не глядя ни на кого.

- Пару часов, - ответил я. – Ей нужно немного восстановиться, она морально истощена.

- Как давно и часто это происходит? – подал голос Артем.

Родители напряглись, переглянулись. Валентина вздохнула и положила ладонь на руку мужа и сжала ее. Мужчина благодарно на нее посмотрел, и в его глазах отразилась боль вперемешку с любовью. Такой знакомый взгляд. Пришло одно из множества воспоминаний. Тогда Артем лазил по каким-то развалинам и свалился в глубокий колодец. Конечно, я не смог достать его сам и позвал на помощь. Грязный, расцарапанный, весь в крови. Да и я почти не отличался от брата.  Когда мы предстали пред мамины очи, она была огорчена нашей выходкой. Отец тогда разозлился сильно, долго ругал нас, а потом, когда успокоился, смотрел на маму точно так же, как и Владимир на Валентину, пока она успокаивала его прикосновением. Они долго решали, стоит ли нам что-то рассказывать, но все-таки пришли к соглашению, что мы должны знать, что происходит с их девочкой.

- Мы никому никогда не говорили, что у Наины были проблемы, и она посещала специалиста, - начала говорить Валентина. – Но раз уж вы стали свидетелями… Думаю, скрывать нет смысла. Тем более, я вижу, как вы относитесь к ней.

Женщина замолчала и пристально посмотрела на нас.

- Четыре года назад.., - Владимир запнулся. Было видно, что воспоминания даются ему с трудом. Желваки заходили на его суровом лице, а губы превратились в тонкие белые ниточки. – Я нашел ее под входной дверью. Она плакала и сильно пахла кровью. На вопросы не отвечала, а взгляд был потерян, словно она ничего не видела. Я чуть с ума не сошел.