Ириска на счастье

Пять уроков, предэкзаменационный ажиотаж, беготня выпускников, подготовка Последнего звонка. Крики, гомон, ржач, хорошее настроение витает в воздухе. В общем, суета в коридорах и около школы. Я подбегаю к расписанию, проверить, какие уроки у одиннадцатого, так как сталкиваться с ними не хочу. Облегченно выдыхаю, у них еще физра и биология. Со спокойной душой иду к лестнице. Между этажами на меня налетает кто-то из учителей, и я оступаюсь. Коленом ударилась о перила и порвала колготки. «В туалет!» - даю себе установку. Надо привести себя в порядок, у меня еще тренировка в папином клубе. Заодно и переоденусь.

Большое зеркало занимает почти половину стены. Любят же женщины повертеться и покрасоваться. Пять раковин и столько же кабин. Пусто. Ставлю сумку и достаю расческу. Придется переплести косы, они растрепались, а колготки снять. Коленка саднит, выступила пара капель крови на ссадине. Будет синяк. Салфеткой убрала алую жидкость, подула. Болит. Порванная вещица перекочевала в мой рюкзак. Я уже достала трико и майку, когда дверь открылась и на пороге уборной появилась высокая белобрысая фигура.

- О, ты здесь, а я тебя по всей школе ищу, - ухмыльнулся гость и вошел, закрывая за собой дверь.

- Ты дверью ошибся. Мужской туалет в другом конце коридора, - прищурилась я, наблюдая, как он заблокировал дверь с внутренней стороны шваброй. – Это еще зачем?

- Чтобы нас не беспокоили, - ответил Борис и повернулся ко мне.

Его глаза горели, взгляд синевы сиял, как на солнце. Его предвкушающее выражение мне, ой как не понравилось. Он сделал шаг в мою сторону, потом еще один. Смотрит пристально, а ухмылка не покидает его лицо. В груди зашевелился страх, и я отступила назад. Он словно загонял меня в угол, надвигаясь как грозовая туча.

- Теперь ты не убежишь от меня, - прошипел парень. – Долго же я терпел твои отказы. Теперь ты никуда не денешься.

- Ты что задумал, придурок? – возмутилась я. – Открой дверь и выметайся, пока учителя не пришли. Это женский туалет. Тебе нельзя здесь быть!

- Где хочу, там и буду, - припечатал Покровский. – Так что заткнись и иди сюда!

Ага, так и бегу. Я хаотично начала осматривать комнату. Пусто, тихо, ничего лишнего нет. В руке только расческа. Подавив страх, я упрямо посмотрела на парня. Он возвышался надо мной на целую голову. Голубая рубашка идеально выглажена, а верхние пуговицы расстегнуты. Блондинистые волосы подстрижены в модную прическу, а челка падает на глаза. А в них азарт и что-то еще, додумать не успеваю. Он хватает меня за руку с зажатой расческой и дергает на себя.

- Ты больной? – восклицаю я. – Отпусти меня живо!

- Ну-ка, развернись, - и меня впечатывают в зеркало лицом, а грудью прижимают к раковине.

- Эй, я с тобой говорю, - возмущаюсь я. – Офигел? Пусти!

Руку заламывает за спину, причиняя боль. Нажимает на спину, фиксируя верхнюю часть меня. Свободная рука Бориса опускается на попу и сжимает, а у моего уха раздается его приглушенный вздох.

- Как же я долго ждал. Ты не представляешь. Теперь не отвертишься, Наина, - мое имя он протянул так погано, что захотелось вмазать по его слащавой физиономии. Рука продолжила путь ниже, а подол платья пополз вверх, оголяя ноги.

- Пусти, кому сказала, - забарахталась я, но снова была прижата, и уже довольно сильно, до боли, к поверхности раковины.

- Тише, - шикнул на меня Покровский. – Зачем строить из себя целку? Я же знаю, что ты детдомовская, а там это быстро исправляют.

Его тихий смех был похож на гогот гиены, такой же мерзкий, как и он сам. Я попыталась ударить его ногой, но была перехвачена его коленом. Он раздвинул мои ноги, а его рука пробралась к сокровенному.

- Не смей! Пусти! – я забилась сильней, но он удержал.

- И что тут у нас? – пробормотал Борис, стягивая трусики к коленям. – Ты когда-нибудь ее бреешь? Ну и заросли. Нет, определенно ты должна от этого избавиться.

- Убери свои руки! – шипела я, но меня никто не слушал. – Я буду кричать! Отпусти!

- Кричи, сколько влезет, - фыркнули сзади и мерзопакостно усмехнулись, – Тебя никто не услышит, в школе почти никого нет. Конец уроков.

- Ты совсем сбрендил? – прохрипела я, когда мою спину еще сильней придавили, а сзади брякнула бляшка ремня, и ширкнул замок на его брюках.

В мое бедро уперлось что-то твердое, а на оголенной коже оно казалось таким горячим, что обжигало. Я дернула свободной рукой, желая достать его хоть как-то, поцарапать, ущипнуть. Мою конечность перехватили и зафиксировали другой рукой. Невозможность пошевелиться, ответить на его дерзкое поведение, ударить, наконец, пробудили во мне панику. Я могла справиться с любой ситуацией, но сейчас я проигрывала по всем фронтам. С таким напором я столкнулась впервые.

- Ты будешь принадлежать мне, строптивая девчонка, - прошипел мне в ухо новоявленный насильник и приставил свое нечто к моей сердцевине.

Я вся внутренне сжалась. Нет, я не хочу. Выпустите меня отсюда. Спасите!

- Не смей! Борис, ты же нормальный парень, отпусти меня, и мы забудем об этом, - начала уговаривать я.