Ириска на счастье

Может, плюнуть на них на всех, сдаться? Пусть делают, что хотят? А я, скорее всего, этого не переживу, умру молодой, красивой. Хотя, это с какой стороны посмотреть… Вынашивать зверя во чреве, как я понимаю, еще то развлечение. Не знаю, как волки, а вот медведицы беременеют редко и ходят все десять месяцев очень сложно, выматываясь и морально и физически. Аппетит, конечно, возрастает, но и ребенок внутри живота растет. Иногда, женщины не выдерживали натиска своего чада, который начинал точить когти и рвать изнутри свою мать. Да, были и такие случаи, и страшнее.

Но, если мне удастся сбежать или продержаться достаточно долго, меня ведь найдут? Спасут? Отец меня любит, я это знаю, он не оставит меня в лапах сумасшедшего зверя и его кукловодов. Он обязательно что-нибудь придумает. Обязательно. Я просто должна постараться выстоять в этой схватке. Даже, если против меня выступает обезумевший волк-оборотень с жаждой мести. Хотя, это на месть не похоже, скорее, на извращенное желание обладать. Нет, я не сдамся!

- Скоро, Наина, очень скоро ты станешь моей волчицей, - самозабвенно выдохнул мне в шею Борис. – Ты примешь ее, ты покоришься мне. Моя, только моя!

От его слов волосы на руках и затылке становились дыбом. Приглушенный голос царапал мою кожу наждачкой, оставляя кровоточащие царапины. Будь я чуточку смелее, крупицу выносливей, боролась бы словами, но на язык не приходило ничего путного, что могло бы мне помочь. И я смола только зажмуриться, сильно, до золотых всполохов под плотно сжатыми веками, до черных кругов перед глазами. В то время, как сердце ухнуло в пятки и забилось в самый дальний угол, сознание не хотело повиноваться мне. Все плыло, складывалось ощущение падения, длительного, топкого.

- Ты привыкнешь ко мне, - раздался ровный спокойный голос моего мучителя. Он отстранился от моей шеи и возвышался над лицом. – Осталось совсем немного. До полнолуния я потерплю, приручу тебя. Но если ты не примешь меня, - его голос дрогнул, и уже в следующее мгновение его стальной захват сомкнулся на моем горле. Я резко распахнула глаза и утонула в кровавом мареве его темного, грозового взора. – Все равно, будет по-моему!

Его слова припечатали меня к обжигающе-холодной действительности. И я уверовала в то, что теперь он меня не отпустит. Никогда. Его взгляд, его голос, его пальцы, перекрывшие доступ кислорода к моим легким, вопили, что я полностью в его власти. Что у него в голове, какие мысли блуждают за алым маревом? Я боюсь даже думать об этом.

- Твоя кровь до сих пор на моей коже, - оскалился мужчина. – Я до сих пор чую ее притягательный аромат. Запах твоей девственности, который отпечатался на мне. Скажи, что у тебя больше никого не было? Скажи, что я твой единственный?

Его пальцы продолжали сдавливать мое горло. Он уже не контролировал себя. А я не могла произнести и слова в ответ, понимая, что он ему и не нужен. Борис и так уже знает, что никого не могло быть после того, что он со мной сделал. Я не буду признаваться в этом, не буду тешить его самолюбие, но я попытаюсь вывести его из равновесия. Если повезет, то отмучаюсь я недолго.

- Кто был с тобой? Отвечай! – взревел оборотень и встряхнул не сопротивляющуюся меня, больно ударив о стойку изголовья.

Я чувствовала, как губы начали синеть, от них отхлынула кровь, и начался озноб. Глаза наполнились непролитыми слезами, что упорно не хотели проливаться. Легкие жгло от невозможности сделать вдох. Связь с реальностью таяла на глазах. А я торопила спасительное забвение.

- Кто, я спрашиваю! – ревел мой кошмар наяву. В какой-то момент я даже улыбнулась своим мыслям, что он ничего от меня не добьется.

Просто стало все равно. Безразлично. Пусть рвет и мечет. Пусть воет на луну и грызет ногти. Я не сдамся! Глаза закатились. Сердце сделало предсмертный кульбит. Тело дернулось в предсмертной судороге. Пальцы мучителя резко разжались, и меня поглотила пустота. Спасибо тебе, Всевышний!

(Братья Богдановы)

Глубоко вздохнув, мужчина откинулся на изголовье кровати и прикрыл глаза. «Где же ты, ириска?» - крутилась в голове мысль, а перед внутренним взором предстала она, Наина. Черты размывались, и чем сильнее он хотел ее увидеть, тем более блеклым становилось ее лицо. Как давно он не видел ее? Месяц? Дней сорок пять, если быть точнее. В голове закрутились мысли из разряда: а что, если… Воображение Артема устремилось по скользким улочкам, забредая в нелицеприятные закоулки. Перед глазами мелькали картинки, где Наине больно, где она истекает кровью, где шакал прикасается к ней… Гнев, злость и отчаянное желание порвать на куски вспыхнули в Артеме. Дверь в его комнату распахнулась, ударившись о стену. На пороге возник Тимур. Брат был возбужден, встревожен и необъяснимо горд собой.

- Лежишь? – приземлился на кровать рядом с Артемом младший. – Глянь, что я нашел.

Тим протянул открытую книгу старшему близнецу. Тема не сразу понял, что это та самая книга, которую ему дал отец. История оборотней. Мужчина перевел непонимающий взгляд на Тимура. Тот светился, и его улыбка была самой озорной и мальчишеской.