Ирландия

Насколько знал Осгар, так повелось еще с первых дней проникновения христианства на остров. Потому что когда святой Патрик начал свою миссию, он пришел сюда как епископ. По всей рушившейся Римской империи картина была одинаковой: христианскими священниками и их паствой руководил какой-нибудь епископ, который селился в ближайшем крупном римском городе. И как бы само собой подразумевалось, что даже на далеком западном острове все должно быть организовано примерно таким же образом. Вот только этот остров никогда не входил в состав империи, поэтому и городов на нем попросту не было, и хотя первые епископы-миссионеры старались поселиться поближе к местным королям, все равно кельтские вожди постоянно болтались на их территориях. Римских священников это совершенно не устраивало.

А вот монастыри стали постоянным местом проживания. Там можно было построить церковь, жилые дома, даже библиотеку и обнести все это надежными стенами. Монастырь становился самостоятельным, и уже из его собственной общины выходили хорошо обученные работники, священники и правители. Настоятель мог сам действовать как местный епископ или же строил дом для епископа за крепкими монастырскими стенами. Очень долгое время епископ, который надзирал за Дифлином, имел постоянную резиденцию в Глендалохе. Рядом с монастырями с удовольствием селились ремесленники и купцы, появлялись рынки, вокруг монастырей вырастали целые поселения. И неудивительно, что монастыри на месте первой миссии святого Патрика быстро превратились в главные центры христианства на острове. Вплоть до появления первых прибрежных поселений викингов спустя столетия большие монастыри оставались единственными городами в Ирландии. Точно так же возник и Келлс.

Осгар вышел за ворота, на рыночную площадь. Она была пуста. С одной ее стороны, как священник возле заснеженного ящика для пожертвований, высился красивый каменный крест, а за ним виднелись несколько крытых повозок, белых от снега. Осгар огляделся. Все лавки и мастерские ремесленников были закрыты. Единственным признаком присутствия человеческой жизни в этом безлюдном месте был дымок, поднимавшийся над соломенными крышами окружавших площадь домов, ставни которых были наглухо закрыты, чтобы защититься от снегопада и сумерек. Осгар повернулся, сделал три глубоких вдоха и, решив, что упражнений для него пока что достаточно, уже собрался уходить, как вдруг заметил, что из одной повозки кто-то выходит. Это была не сестра Марта, но все же кто-то смутно знакомый.

Это оказался Моран, золотых дел мастер из Дифлина. Осгар не видел его уже много лет, да и прежде едва знал, но у этого человека было такое лицо, которое невозможно забыть. Увидев Осгара, мастер явно удивился, но и обрадовался, а потом объяснил, почему ищет здесь убежища.

– В прошлом году я сделал настоятелю несколько хороших подсвечников, – добавил он с усмешкой, – так что они будут рады дать мне приют.

– И ты действительно думаешь, что Бриан Бору разрушит Дифлин? – спросил Осгар.

– Для этого он слишком умен, – ответил Моран. – Но он преподаст им ужасный урок.

– По-твоему, приюты веры – достаточно надежные места? – поинтересовался Осгар, думая о их маленьком родовом монастыре.

– Раньше он всегда относился к ним с уважением, – ответил Моран.

Они немного постояли молча перед большим рыночным крестом. В Келлсе было несколько таких каменных крестов, покрытых искусной резьбой; как и круглые башни, они стали отличительной чертой островных монастырей. Перекладины креста были заключены в каменное кольцо – такая форма, известная как кельтский крест, восходила ко временам еще до святого Патрика, к римским триумфальным венкам, и перекликалась с древним символом бога солнца.

Однако по-настоящему примечательной особенностью ирландских крестов стала резьба. Иные были сплошь покрыты переплетенными узорами и закрученными спиралями, уходящими в глубокую древность. Келлские кресты были образчиками тончайшей работы: все их поверхности и даже постаменты, на которых они стояли, украшали искусные рельефы: Адам и Ева, Ной в своем ковчеге, сцены из жизни Христа, ангелы и демоны. На постаменте креста, стоящего на рыночной площади, было высечено изображение воинов, идущих на битву. Подобно статуям и резьбе внутри церквей, фигуры на этих огромных крестах были ярко раскрашены. Наконечники копий воинов даже покрывались серебром. Моран с интересом разглядывал рисунок на камне, восхищаясь точной рукой мастера. Пусть размеры здесь были гораздо больше, но это напомнило ему его любимое ювелирное дело.

Они уже собирались возвращаться, когда увидели ее. Сестра Марта стояла у ворот. Осгар тихо выругался.